Главная Аудитория 12 Река теча в челябинской области. «маяк»:хроническая лучевая болезнь

Река теча в челябинской области. «маяк»:хроническая лучевая болезнь

В конце прошлого века была проведена радиационная съемка поймы Течи, в результате которой были созданы крупномасштабные карты распределения поверхностной активности 137Сs в пойме в населенных пунктах Муслюмове, Бродокалмаке, Русской Тече, Нижнепетропавловском и их ареалах.

До настоящего времени многочисленные данные об уровнях загрязнения поймы в целом ряде мест, в основном расположенных в населенных пунктах, не могут быть сведены в единые карты, позволяющие анализировать распределение поверхностной активности (запаса) 137Cs в почве для протяженных участков реки. Единственными данными, представленными в виде единой карты масштаба 1:500000, являются результаты аэрогамма-съемки. Однако на основе такой карты проводить количественные сравнения данных с результатами наземных измерений крайне затруднительно. Эти соображения легли в основу создания единых цифровых карт масштаба 1:5000 для проведения возможного анализа распределения и моделирования переноса загрязнения вдоль реки.

Место и время проведения измерений

Река Теча вытекает из озера Иртяша (Каслинский район Челябинской области) и, протекая в восточном и северо-восточном направлении 243 км, впадает в реку Исеть, как правый приток, на расстоянии 353 км от ее устья. Исеть относится к водной системе реки Оби.

Из-за несовершенства технологии производства и хранения делящихся материалов в 1949-1952 годах в Течу были сброшены жидкие РАО среднего и высокого уровня активности. В 1951-1964 годах на территории ПО «Маяк» построили искусственные водохранилища, в результате чего был прекращен сброс радиоактивных отходов в реку. В настоящее время каскад плотин и обводных каналов ограничивает прямое поступление радионуклидов, но их миграция полностью не исключена.

Ближайший к плотинам населенный пункт – село Муслюмово – расположен на расстоянии 165 км от устья Течи и в 37 км от плотины 11, отделяющей расположенные на территории ПО «Маяк» загрязненные водоемы от открытой гидрологической системы. Поселок Бродокалмак – в 134 км и 68 км, село Русская Теча – 105 км и 97 км, село Нижнепетропавловское – в 95 км и 107 км соответственно.

Рис. 1. Участки радиационного обследования территории поймы Течи в районе
населенных пунктов Челябинской области

В результате многолетних работ оказались обследованными три участка реки (рис.1). Первый, длиной 16,9 км вдоль русла реки, расположен в районе железнодорожной станции и села Муслюмова. Второй, протяженностью 15,3 км, – в районе Бродокалмака. Последний участок начинается выше села Русской Течи по течению реки и заканчивается ниже села Нижнепетропавловского; его длина наибольшая – 26 км. Суммарный запас 137Cs на всех трех участках превысил 10,5 ТБк (270,3 Ки). Данная величина за счет большого числа проведенных измерений имеет погрешность, укладывающуюся в 20%, и является на данный момент наиболее достоверной из всех имеющихся оценок. Она составляет 4-6% от величины оценки всего запаса 137Сs, аккумулированного в открытой водной системе Течи на территории Челябинской области.

Все полевые измерения запаса 137Сs в почве были проведены приборами РКГ-09Н («КОРАД»). Измерение удельной активности 90Sr в почве в отдельных местах выполнялось согласно методике полевой β-спектрометрии.

Методика обследования территории поймы

Первоначально измерения велись на территории населенных пунктов, где воздействие жизнедеятельности населения на территорию поймы особенно интенсивно. К любой точке поймы имелся свободный подход, а часто даже подъезд. Территория, прилегающая к населенным пунктам, в гораздо меньшей степени подвержена антропогенному воздействию. Измерения проводились порой в труднопроходимых участках, заросших кустарником и черемухой, густо переплетенных хмелем, в болотах. Особенно труднопроходимыми оказались участки поймы, расположенные ниже поселка Бродокалмака по течению реки.

В ареалах населенных пунктов измерения проводились с большим пространственным шагом. На взгляд исследователей, увеличение пространственного шага обследования мало повлияло на точность создания крупномасштабных характеристик радиоактивного загрязнения, определяющих средние и характерные значения.

Съемка радиоактивного загрязнения территории осуществлялась вдоль профилей, начинающихся от кромки воды и перпендикулярных руслу реки. Расстояние между профилями составляло 20-50 м. Протяженность профиля ограничивалась значением запаса 137Сs, не превышающим 37 кБк/м2 (по показаниям прибора «КОРАД»). Часто профили заканчивались у очередного террасного уступа – резкого повышения уровня поймы на 1-5 м. Граница измерений проходила в пределах от нескольких метров до сотен метров от ныне существующей береговой линии. Расстояние между точками измерений в профилях определялось, исходя из ландшафтных особенностей местности, и обычно составляло 5-50 м.

Общее описание созданных карт

Для каждого из трех обследованных участков был разработан набор карт-планов. Каждый набор состоит из общей карты-плана всего участка масштаба 1:20000 (1:25000 для участка Русская Теча - Нижнепетропавловское) и комплекта карт-планов масштаба 1:3333 запаса 137Сs и его заглубления в почву.

Рис. 2. Карта-план запаса 137 CS (a), его заглубления (б) и мощности эквивалентной
дозы (в) в пойме реки Течи в райне поселка Бродокалмака

Пример построенных карт-планов для участка в районе поселка Бродокалмака показан на рисунке 2. Карта запаса 137Сs (а) и его заглубления (б) – результат прямых измерений прибором «КОРАД»; карта мощности эквивалентной дозы (в) получена на основе измеренных характеристик загрязнения, следуя установленной процедуре.

Наборы карт-планов собраны в три комплекта тематических карт загрязнения 137Сs поймы Течи на территории Челябинской области: железнодорожная станция Муслюмово – село Муслюмово с ареалами, поселок Бродокалмак с ареалами, село Русская Теча – село Нижнепетропавловское с ареалами.

На картах каждого участка указаны квадраты километровой сетки, 250-метровые квадраты, условные обозначения квадратов, левый и правый берега реки и пойменные водоемы, левая (на левом берегу) и правая границы обследованной территории. В нулевом приближении граница обследованной территории совпадает с границей территории с загрязнением более 37 кБк/м2. Пространственное положение и обозначения километровых квадратов соответствуют топографическим картам, предоставленным для проведения радиационной съемки.

Результаты измерений

Наиболее общие закономерности распределения характеристик загрязнения по длине реки достаточно известны. В целом, характерные значения запаса 137Сs по длине реки убывают, хотя и немонотонно. Не проводя серьезной обработки, для запаса 137Сs можно оценить длину экспоненциального уменьшения значений вдоль реки Lz. Так, для окрестностей Муслюмова наибольшее значение запаса составляет 31 МБк/м2 (833 мкКи/м2), Бродокалмака (45 км вниз по реке) – 11,6 МБк/м2 (314 мкКи/м2), Русской Течи (70 км) – 3,3 МБк/м2 (388 мкКи/м2), Нижнепетропавловского (80 км) – 2,2 МБк/м2 (60 мкКи/м2). Отсюда можно получить Lz ≅ 29 км.

* Значения, полученные интерполяцией данных

Построенные карты-планы загрязнения 137Сs позволили рассчитать распределение вдоль русла реки двух важных интегральных характеристик: полный запас 137Сs на загрязненной части поймы, соотнесенный с единицей длины реки, и эффективную ширину загрязненной поймы. Для участка реки последняя характеристика определяется как отношение площади поймы с уровнем загрязнения выше 1 мкКи/м2 к длине реки на этом участке. Эти характеристики для участка Муслюмова представлены на рис. 3. Наблюдается ярко выраженная корреляция между уровнем загрязнения поймы 137Сs и ее шириной. Места максимального загрязнения также четко определены. Из графика видно, что распределение активности в пойме явно не монотонно по ее длине и носит циклический характер. Так, участки максимального суммарного запаса 137Сs (0-4 км, 6-8 км, 12-15,5 км) с широкой поймой чередуются с зонами минимального содержания 137Сs (4-6 км, 8-12 км, 15,5-16,5 км) с узкой поймой. Таким образом, зоны транзита радионуклидов с минимальным загрязнением чередуются с зонами разгрузки с максимальным загрязнением.

Рис.3. Распределение характеристик загрязнения
вдоль реки в районе с. Муслюмово

Для двух участков в поселке Бродокалмаке измерен запас 90Sr и на основе корреляционных коэффициентов 90Sr/137Сs проведена оценка запаса 90Sr в пойме реки в пределах этого населенного пункта.

***
Таким образом, в результате выполненных работ для ареалов населенных пунктов Челябинской области (58 км участка реки) построены карты загрязнения 137Сs поймы реки Течи. Рассчитаны распределения вдоль русла реки суммарного запаса 137Сs и ширины зоны загрязнения. На основе интерполяции результатов оценен полный запас 137Сs в пойме для 93 км участка реки от села Муслюмова до Нижнепетропавловского (см. таблицу). Проведенные исследования указывают на связь радиоактивного загрязнения поймы c ее ландшафтно-геоморфологическими особенностями. Показана возможность крупномасштабного картирования загрязнения 90Sr почв поймы реки Течи.

Исток реки Теча идет из озера Иртяш в Челябинской области, река является притоком реки Исеть. Средняя ширина реки достигает от 10 до 20 метров, а глубина насчитывает от 3 до 5 метров. Общая длина реки Теча насчитывает 243 километров, а падение уровня около 145 метров, средний уклон составляет 0, 6 м/км. Главные притоки Зюзелга, Мишеляк и Басказык.

Река течет с запада на восток, пересекая область, на удалении около 50 километров от города Челябинска.

Питание реки осуществляется исключительно весной, во время таяния снега. Питание талым снегом составляет около 80% общего годового стока.

По данным государственного водного реестра России относится к Иртышскому бассейновому округу, водохозяйственный участок реки - Теча, речной подбассейн реки - Тобол. Речной бассейн реки - Иртыш.

По данным геоинформационной системы водохозяйственного районирования территории РФ, подготовленной Федеральным агентством водных ресурсов:

Код водного объекта в государственном водном реестре - 14010500712111200003085

Код по гидрологической изученности (ГИ) - 111200308

Код бассейна - 14.01.05.007

Номер тома по ГИ - 11

Теченский каскад водоемов (ТКВ) - комплекс гидротехнических сооружений, принадлежащий ПО «Маяк». ТКВ представляет собой относительно замкнутую систему из четырёх водоёмов (В-3, В-4, В-10, В-11) и каналов, в которых отстаиваются низкоактивные жидкие радиоактивные отходы и осаждаются на дне нерастворимые в воде частицы, в том числе радиоактивные, образовавшиеся в ходе работы комбината «Маяк». Общая площадь водоёмов составляет 67, 4 км², а общий объем - 357, 9 млн м³.

Теченский каскад водоёмов - практически замкнутая система. Его отделяет от Течи, а следовательно, и от открытой гидрографической сети, плотина. Таким образом, попадание радиоактивных нуклидов в Течу возможно лишь при переполнении озёр Теченского каскада, либо при износе плотиныю.

Населенный пункт Муслюмово в Челябинской области, берега которого омывают воды Течи, с 50-х годов прошлого века является одним из пораженных радиоактивными излучениями. В прошлом отходы производственного объединения «Маяк» по определенным причинам регулярно выбрасывались в воды реки. За несколько лет таких выбросов река превратилась в источник радиационных излучений, а жители Муслюмово стали постоянно болеть.

Сейчас здесь проводятся работы по реабилитации реки и прилежащей территории. Программой реабилитации предусмотрено возобновление нормального функционирования и очищения четырех наиболее доступных участка поймы, простирающихся на два километра.

С начала восстановления данного объекта, то есть с 2008 года, было очищено и реабилитировано 2000 метров. Работы ведутся тщательно, постепенно, к 2012 году планируется завершить проект восстановления реки Теча.

Реабилитацией реки занимается сейчас 40 человек. Активно используется транспорт:

Бульдозеры,

Экскаваторы,

Грузовые автомашины,

Грейдеры.

Работу по проекту постоянно контролируют соответствующие государственные службы Челябинской области.

За три года реализации проекта по спасению объекта река Теча, строителями было сформировано постоянное русло реки, имеющее вид канала, посредством отсыпки поймы реки грунтом, щебнем и суглинком. Были успешно укреплены берега скальным грунтом специально для отвода вод (талых), также была сделана канава нагорная.

Работники проекта не только значительно улучшили состояние радиационной обстановки реки и ее берегов, но также отлично «озеленили» территорию левого берега, практически полностью при этом восстановив флору и фауну данной территории.

Можно сказать, что наиболее загрязненные участки изолировали для дальнейшего очищения, а остальную местность изрядно почистили, сделав ее практически полностью пригодной для проживания и ведения сельскохозяйственных работ.

Сейчас, еще недавно практически непригодный для проживания Муслюмово, становится все чище и здоровее.

К концу 2011 года планируется полностью «озеленить» участки, высадив на 9400 квадратных метрах саженцы боярышника и некоторых сортов ивы.

По оценкам специалистов, для того, чтобы пойма реки восстановилась природным путем, ей понадобится не менее 300 лет. Однако, благодаря эффективной работе по данному проекту, реабилитация реки и берегов закончится уже в ближайшем будущем.

В коридорах средней школы села Бродокалмак Челябинской области пусто и холодно, и шаги ее директора, двухметрового Алексея Паташенко, обходящего вместе с нами и волонтерами «Зеленого креста» свои владения, звучат гулко. «А вот полочка, которую нам купил «Зеленый крест», а вон там - указывает Паташенко - у нас скоро будет котельная, но до зимы вряд ли успеем, поэтому в спортзале пока холодрыга стоит». А еще, рассказывает он, уже несколько месяцев в школьной столовой дают горячую еду и в целом все хорошо, только вот школьную команду дзюдоистов опять сняли с соревнований из-за того, что у них не хватило денег на форму. Слушая, как он перечисляет с трудом доставшийся школе набор элементарных бытовых мелочей, можно подумать, что в Бродокалмаке максимум неделю назад произошло какое-то стихийное бедствие, а теперь село оправляется от его последствий. Но последнему громкому ЧП, предопределившему судьбу местных сел, исполнилось уже больше полувека.

Идеальное место

Производственное объединение «Маяк» в 1940-е изначально задумывалось как небольшая лаборатория, но в итоге засекреченное предприятие превратилось в главный аргумент советских властей в «холодной войне». Здесь, рассказывает физик Владимир Новоселов, в прошлом сам работавший на «Маяке», впервые был собран ядерный боевой заряд. «Место идеальное: вот леса, вот рядом Челябинск и Свердловск, а вот река, в которую можно сбрасывать отходы», — говорит Новоселов. Местные жители долго не подозревали, что рядом с ними находится огромное вредное предприятие. Никто ничего не понял, даже когда измерившие уровень радиации чиновники молчаливо начали отселять людей.

Планировалось, что переедут жители всех сел вдоль Течи. Но в середине программы по переселению было решено, что в селах ниже по течению все не так плохо, а следом грянула катастрофа 1957 года на «Маяке», и об этих селах окончательно забыли.

Люди так и остались там жить и только в перестройку узнали, что в реку, в которой они купались и поили скот, еще с 1947 года сбрасывали ядерные отходы.

Чтобы эти отходы окончательно разложились, потребуется еще не одна сотня лет. Села, стоящие вдоль Течи, сейчас вряд ли жили бы богаче тех, что расположены в других регионах, но высокие технологии вогнали их в настоящее средневековье, умножив все проблемы втрое. Так экологическая катастрофа стала социальной.

Как напугать инвестора

Чтобы попасть из индустриального Челябинска в место, где люди до сих пор живут без водопровода и отопления, нужен всего час. Выезд из города уставлен плакатами с губернатором области Михаилом Юревичем, призывающим население «к достойной жизни»; асфальтовая дорога через сорок минут перетекает в колдобины. Бродокалмак. В прошлом здесь, как и везде, был совхоз, но теперь в этом селе нет вообще никаких предприятий, поэтому бюджет села, формируемый из налоговой базы, практически нулевой, а люди сидят без работы и средств к существованию. В последнее время Бродокалмак и соседние села стали пополняться неблагополучными семьями, обманутыми «черными риелторами».

Поэтому, рассказывает глава Бродокалмака Михаил Дегтярев, социальные проблемы здесь с годами становятся неразрешимыми.

Мы сидим в его кабинете в здании администрации. В нем все как в любом другом кабинете чиновника средней руки: календари с символикой «Единой России», компьютер и длинные шкафы, уставленные толстыми папками. Разница лишь в том, что в кабинете у Дегтярева нет отопления, с потолка отваливается штукатурка, а длинный стол для переговоров составлен из шести обшарпанных школьных парт. Несколько месяцев назад здесь же Дегтярев принимал бизнесмена из Израиля. Тот задумал построить в селе птицефабрику, а Дегтярев обещал ему создать все условия для комфортной работы. «Еще бы, — говорит он - ведь это налогообложение и несколько сотен рабочих мест. Если бы все выгорело, то я бы столько людей пристроил делом заниматься, а на деньги с налогов можно было здесь хотя бы центральное отопление подключить». Но сделка сорвалась. Изучив историю ПО «Маяк», инвестор обомлел и больше в сельской администрации не появлялся. Позже по телефону он объявил Дегтяреву: «Я понимаю, что пользоваться рекой на птицефабрике мы не будем, что у вас тут колодцы есть, но конкуренты меня сожрут, и будут говорить: «Да он же радиационными курами торгует!». Это был последний опыт общения сельского чиновника с инвесторами.

Негативный имидж течинских сел, считает замминистра радиационной безопасности Челябинской области Татьяна Мешкова, - это их главное проклятье.

По словам чиновницы, она уже устала из года в год повторять, что, хотя рекой пользоваться нельзя, в грунтовые воды отходы не попали и землю не загрязнили. Исключения бывают только в поймах, где разливается Теча, но их к 2015 году планируется засыпать песком, а подходы к реке засадить кустарником. Предыдущий опыт ограждения реки колючей проволокой дважды показал свою несостоятельность: и в 1977-м, и в 2005-м заборы растащили на цветмет. «Все и везде говорят только о том, насколько грязная Челябинская область, но земля в этих селах чистая, как и вода, а люди все равно чуть ли не с Чернобылем их ассоциируют. Мы и информационный центр в области открыли, чтобы как-то просвещением заниматься, но пока все впустую», — возмущается Мешкова.

«Корову бы купить»

Сами местные жители уже давно ни на каких инвесторов не рассчитывают. Поэтому у каждого домовладения разбито по небольшому огороду с картошкой, которую им изредка удается продавать, правда денег все равно не хватает на элементарные вещи.

Татьяна Дорофеева приехала в Бродокалмак из Казахстана около десяти лет назад. Ей 24, но выглядит она уже на все 35. В селе у нее родились двое сыновей. У одного из них вскоре обнаружился церебральный паралич. Дорофеева сидит с ним в зале детсада «Ручеек», куда волонтеры «Зеленого креста» регулярно возят одежду и помогают с ремонтом, и смотрит, как ее второй сын учит с воспитателем буквы. Все дети одеты в куртки: сквозь оконные рамы уже пробирается октябрьский холод. «Мы бы поехали в Челябинск, чтобы узнать, от радиации это произошло или нет и что вообще делать, но ехать туда не на что. Автобус стоит сто рублей, а мне копить на дрова нужно. Надо шесть тысяч рублей, а где их брать, неясно. Вот я и из пособия по инвалидности сына откладываю. Вот газ дешевле провести - четыре тысячи, но их-то где брать?» — говорит она.

Некоторые, как семья Савицких из села Нижнепетропавловск, что в часе езды от Бродокалмака, пытаются жить на сезонные заработки.

Муж Ларисы Савицкой Сергей до последнего времени подрабатывал у фермеров из соседних районов, но полгода назад слег. Врачи нашли у него патологические изменения печени и связали это с тем, что он питался рыбой, которую ловил в Тече. После серии операций он не может нормально ходить, а потому семью с тремя детьми теперь пытается прокормить его жена. Сергей Савицкий встречает нас у входа в дом, из-под свитера выпирает вздувшийся живот. «Обидно: я же и не пил никогда в жизни, а так печень вздуло. Рыба та радиоактивная такая здоровенная была. Как ее не ловить, когда и так жрать нечего?» — виновато говорит Сергей. В двухкомнатном доме Савицких невыносимо пахнет грязным телом и залитым майонезом варевом, которое едят из тарелок двое вернувшихся из школы сыновей. По дивану в желтой кофте и «памперсе» ползает их годовалый брат Сергей. Из-за облучения отца он родился с поражением головного мозга. Когда мы с волонтерами спрашиваем Ларису Савицкую о том, какую из всех этих проблем ей необходимо решить в первую очередь, она долго непонимающе смотрит на нас, а потом отвечает: «Да все у нас хорошо в принципе, вот только корову надо бы купить». О том, чтобы куда-то переехать, говорит Савицкая, она никогда и не задумывалась.

Медицина катастроф

Единственные, у кого в течинских селах работа есть всегда, - это врачи. По оценкам докторов медицинских наук Леонида Дулькина и Вадима Землякова, которые уже не первый год ездят с обследованиями в рамках организованной «Зеленым крестом» программы «Соцмед», медицинская помощь здесь требуется каждому вне зависимости от возраста. Когда медики приехали в эти села в 2005 году, они были уверены, что население разорвет их на части: «С жалобами обращались практически все, а еще говорили, что от Минздрава к ним бригада врачей приехала один раз и больше там не появлялась». «Масса патологий у тех, кто был облучен. Есть дети, которые тайком от родителей купаются в речке, многие болеют из-за пьянства родителей, из-за тяжелого труда на огородах с семи лет, а почти у каждого болезни желудка из-за ужасного питания и антисанитарии», — загибает пальцы Земляков.

Второй раз медики вернулись в села уже с методическими материалами: выяснилось, что местные дети не знают даже, как правильно чистить зубы. Теперь по этим методичкам в сельских школах ведут уроки ОБЖ.

Визиты врачей-волонтеров и их попытки выбить для самых тяжелых больных койки в челябинских больницах разгружают сельские лишь отчасти. Персонала в них практически не осталось: кто смог, перевелся в райцентр, а молодых выпускников романтика работы сельского врача не прельщает. Руководитель бродокалмакской больницы Татьяна Лымарь, возглавляя ее в 2008 году, надеялась улучшить свое материальное положение. Но с тех пор ее зарплата в 4 тысячи рублей выросла только на 400 рублей, а число обязанностей не перестает расти. Сейчас она одна выполняет работу по четырем ставкам, включая свою. Эта худенькая женщина с детским голосом зашивает раны в травматологии, ездит на «скорой помощи» фельдшером и пишет отчеты в областной Минздрав. Новых врачей она пыталась искать через биржу труда, через знакомых, в Челябинске за нее хлопотал глава села Дегтярев, но привлечь в бродокалмакскую больницу новые кадры пока не удалось. Будто в насмешку в рамках нацпроекта «Здоровье» в больницу недавно прислали два хирургических электроотсасывателя. Теперь новое оборудование впустую пылится в кабинетах: работать на нем некому. «Уехать я не могу, тогда вообще больницы здесь не станет, так что я своего рода заложник положения. Да и не этому меня в вузе учили», — говорит главврач. Коллегам Лымарь из больницы села Русская Теча повезло меньше. Здесь из персонала остались только сам главврач, фельдшер и младшая медсестра. Узнав, что к ним приехали «какие-то люди из Москвы», все они с порога кидаются к нам и наперебой рассказывают, что им нужны весы для новорожденных, кончаются шприцы и не хватает даже зеленки. Когда говоришь им, что ты журналист и максимум чем можешь помочь — это рассказать об их проблемах, они разочарованно отступают, а ты чувствуешь себя полным идиотом.

Помощь вне закона

Сказать, что государство бросило всех этих людей, тоже нельзя. Какие-то средства выделяются из федерального бюджета, обустраивать течинские села пытается преемник владевшего «Маяком» Министерства среднего машиностроения СССР «Росатом». Ведомство Сергея Кириенко, рассказывает Мешкова, выделяет деньги на газификацию сел и на мониторинг питьевой воды в них. Несколько программ здесь ведет «Зеленый крест». Местным школам организация выделила деньги на организацию горячего питания для детей, которые до визита волонтеров не представляли себе, что обед может состоять из нескольких блюд. В семьи с больными детьми волонтеры возят врачей, собирают нуждающимся деньги на покупку дров и т. д.

Но оказывать всю эту помощь эффективно часто мешают законы и отсутствие у высших чиновников представления о реальности.

Например, недавно челябинское министерство радиационной безопасности вынуждено было отложить на год газификацию некоторых сел. В ведомстве объясняют, что просто так выделить им деньги по закону нельзя, поэтому каждый руководитель района, в котором находится село, должен был расписать, как и на что они будут потрачены. Сметы нужно было сдать в определенный срок, чтобы министерство отчиталось выше, но из-за медлительности главы одного из районов заново пытаться проводить газ теперь будут только в 2013 году. Это значит, что еще две зимы жители сел проведут в холоде и попытках отыскать денег на дрова.

Не меньше осложняет оказание помощи и закон «О местном самоуправлении», говорит координатор «Зеленого креста» в Челябинске Марина Соболь.

Он предъявляет одинаковые требования к главам любых поселений, вне зависимости от уровня жизни их населения и его численности. Так, глава Бродокалмака Дегтярев вынужден постоянно тратить мизерный бюджет села на штрафы от прокуратуры. Недавно надзорный орган оштрафовал его за несоблюдение федерального закона в очередной раз. Согласно документу, в любом поселении на деньги местного бюджета должен быть оборудован полицейский пункт с отоплением, оргтехникой и стационарным телефоном. Но как сделать это в Бродокалмаке, где свой водопровод есть только у школы, а телефонная связь отсутствует вовсе, в прокуратуре уточнять не стали.

На прошлой неделе под угрозой оказался один из проектов «Зеленого креста» — по обеспечению детей дошкольного возраста горячим питанием. Организация, рассказывает Соболь, перевела на предпринимательский счет учебного заведения деньги, которые тратятся на покупку мяса и фруктов, а теперь областное минобразования грозит директору Паташенко санкциями. Чиновников возмутило, что в школе «находятся посторонние», на которых еще и тратятся «благотворительные» деньги, предназначенные для учеников. Теперь директор думает, в каких выражениях рассказывать вышестоящему руководству о таком понятии, как гуманитарная помощь.

Привыкшие

Несовершенство законов, нищета и представления высоких чиновников о реальности спутываются в один большой узел. Но это лишь часть проблемы. В Бродокалмак, Русскую Течу или любое другое подобное село можно вкачивать миллионы, но пока люди не поймут, что от них тоже что-то зависит, дело не сдвинется с мертвой точки, говорит Марина Соболь из «Зеленого креста». Таких семей в селах вдоль Течи несколько десятков, рассказывает глава челябинской благотворительной организации: помощь от волонтеров они расценивают как нечто само собой разумеющееся, а потому и поисками работы себя утруждать не собираются. При этом областные власти запустили программу, предполагающую единовременные выплаты в 57 тысяч рублей на организацию частного малого бизнеса. От просителя требуется представить краткий бизнес-план, но люди либо не представляет себе, как его написать, либо слепо боятся прогореть «и потом сесть, потому что деньги обратно потребуют», и продолжают жить на крохотные социальные льготы.

«Так говорить очень плохо, но иногда я думаю, что лучше бы мы давали деньги каким-нибудь другим семьям. Понимаешь, что им нужно помимо материальной помощи воспитание, у них нужно развивать социальные навыки, прививать им какие-то ценности, но иногда просто руки опускаются», — вздыхает Соболь.

Мы приезжаем в дом Анны Лезиной. В двух комнатах она живет со своей пьющей матерью и судимым мужем Евгением Чискидовым, чей дед был ликвидатором на «Маяке», годовалым сыном Данилой и трехлетней дочерью Кристиной. У девочки второй год случаются приступы эпилепсии, а последний был за три дня до нашего визита. Евгений рассказывает нам, что этим летом завязал с алкоголем и поэтому все время проводил с дочкой, купаясь в реке. «А радиацию же не видно, да и мы же, наверное, привыкшие», — объясняет он. На деньги, которые Чискидову «Зеленый крест» давал на проживание, тот решил расширить дом, но купленные им стройматериалы по-прежнему валяются во дворе. Работу он не искал и не собирается, а теперь хочет «где-нибудь занять денег» и купить корову. Ее он, конечно, будет пасти на берегу Течи, хотя поить ее можно из местного колодца. Пока же он планирует и дальше жить на пособие в 400 рублей, которое им выплачивают за детей. Когда мы прощаемся с ним, он недовольно смотрит на Марину Соболь: его намеки на то, что неплохо бы выдать ему еще 20 тысяч рублей, она проигнорировала.

Уверенности в том, что дети этих людей со временем заживут лучше, нет.

«Они же не видят ничего хорошего, и поэтому многие, когда подрастут, станут жить так же, как и их родители. Многие закончат школу, и неясно, куда они пойдут. Мы пытаемся проводить собрания в школах с их родителями, как-то объяснять им, как важны именно семейные ценности, но, чтобы привить им это, нужно не одно поколение», — говорит Соболь. По оценкам организации, в течинских селах у 73% детей наблюдаются те или иные нервные, эмоциональные и психические расстройства. Диагнозы, рассказывает врач-педиатр Ольга Левашова, в рамках программы «Соцмед» обследовавшая детей, самые разные: синдром дефицита внимания, депрессия и т. д. Больше всего ей запомнилось, что почти каждый второй ребенок семи-восьми лет четко говорил ей: «Будущего у нас нет».

На берегу Течи у выезда из села мы видим стаю домашних гусей. Какой-то зажиточный житель выпустил их пастись, а сам сейчас либо сидит дома, либо копается на огороде. Птицы радостно семенят к краю берега и с брызгами погружаются в воду, где проплавают еще несколько часов. Радиации не видно.

- Координаты Страна

Россия Россия

Регион К:Реки по алфавиту К:Водные объекты по алфавиту К:Реки до 500 км в длину К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Длина - 243 км, площадь водосборного бассейна - 7600 км² , падение реки составляет 145 м, средний уклон 0,6‰ .

Притоки (км от устья)

Данные водного реестра

Код водного объекта в государственном водном реестре - 14010500712111200003085
Код по гидрологической изученности (ГИ) - 111200308
Код бассейна - 14.01.05.007
Номер тома по ГИ - 11
Выпуск по ГИ - 2

Радиоактивное загрязнение

Загрязнение реки Теча произошло в результате санкционированного и аварийного сброса жидких радиоактивных отходов ПО «Маяк» в открытую гидрографическую сеть.

Первое загрязнение произошло в 1949 г. Причиной послужила вынужденная остановка выпарных аппаратов завода из-за неэффективности и угрозы их коррозионного разрушения вследствие многократного превышения проектной концентрации бихромата и других солей в жидких отходах, высокой радиоактивности отходящих паров и газов при упаривании, неизвестного тогда эффекта возрастания скорости коррозии металлов и сплавов под облучением и по другим причинам. Стальные подземные ёмкости, построенные для хранения упаренных высокоактивных жидких отходов, не могли вместить большие объёмы неупаренных отходов. Чтобы избежать остановки завода «Б», перерабатывающего облученный уран, дающего концентрат плутония и высокоактивные жидкие отходы, руководство атомного проекта во главе с Л. П. Берия в 1949 г. приняло решение сливать высокоактивные отходы предприятия прямо в р. Теча, что предусматривалось проектом для сброса только низко- и средне-активных отходов .

В 1949-1951 годах была сброшена основная масса радиоактивных нуклидов: около 12 ПБк стронция-90, 13 ПБк цезия-137, 106 ПБк короткоживущих радионуклидов. В период с 1951 по 1956 годы интенсивность сбросов активности в речную систему снизилась в 100 раз, а после 1956 года среднеактивные отходы стали поступать в открытую гидросеть в небольших количествах. Тем не менее, за период с 1949 по 1956 годы в экосистему реки Теча попало порядка 76 млн м³ сточных радиоактивных вод, общей активностью по бета-излучению 2,75 МКи .

воздушным путём по направлению ветра в северо-восточном направлении образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС) от истоков р. Теча немного не достигнув г. Тюмени;
водным путём на восток от места взрыва в расходящихся направлениях с (ВУРС) по гидрографическому направлению течения реки Теча. В ходе работ по ликвидации последствий взрыва для предотвращения распространения радиации населением были созданы санитарно-защитные охраняемые зоны в наиболее загрязнённых частях (ВУРС) и вдоль обоих берегов русла р. Теча. В течение 1958-1964 годов в верховьях р. Теча построены 4 пруда для очистки от загрязнений п/о Маяк. В то же время озеро Карачай в верховьях р. Течи было переполнено радиоактивными отходами. На протяжении десятилетий его пытаются засыпать для предотвращения водной и ветровой эрозии.

Радиационное загрязнение р. Теча проходит узким коридором по руслу. Специфика этого загрязнения в том, что воду из реки стало невозможно использовать для питья, водопоя скота, полива. В то же время территории за пределами поймы и притоки реки Теча, по крайней мере правые, видимо практически безопасны для населения и хозяйственного использования. В силу естественных процессов в природе радиация в незначительных масштабах разносится на окружающие русло территории мелкими животными, птицами, рыбами, ветром при высыхании ила после паводков.

Смертность

Расширенная когорта реки Теча включает 29 873 человека, родившихся до 1950 года и проживавших на берегах реки в течение любого временного интервала между и 1960 годами . Для большинства лиц, включённых в эту когорту, имеется информация о жизненном статусе и причинах смерти. Установлено зависимое от дозы повышение уровня онкосмертности среди членов когорты. Представлены предварительные оценки радиационного риска злокачественных новообразований на основе данных о смертности. В анализ были включены 1842 случая смерти от злокачественных опухолей , и 61 случай смерти от лейкозов . Как показывают расчёты, около 2,5 % случаев смерти от злокачественных опухолей и 63 % случая смерти от лейкозов в этой когорте связаны с воздействием ионизирующего излучения (ИИ) .

Теченский каскад водоёмов

Уголовное дело Садовникова

Напишите отзыв о статье "Теча"

Литература

NEWSru.com
Радиационная авария на Южном Урале в 1957 году и ликвидация её последствий / Никипелов Б. В., Микерин Е. И., Романов Г. Н. и др. - Vienna:,1990. - С.373-403. - Рус.
Медведев Жорес До и после трагедии: Размышления о причинах и последствиях Кыштымской аварии хранилища ядер. отходов в сент. 1957 г. Урал.-1991.- N 4. - С.97-116.
. Экспертный канал «УралПолит. Ru». Уральский федеральный округ. Свидетельство о регистрации СМИ: ИА №ФС11-0602 от 26 февраля 2006 года
Национальный атлас России. Раздел № 13. Федеральное агентство геодезии и картографии
- NewsInfo.ru. Зарегистрировано Министерством Печати как средство массовой информации «Лента „в Центре“», регистрационный номер ЭЛ № 77-6583 от 22 октября 2002 года.
Ф. А. Байрамова - ББК 67.408 - 20.1 (2 Рос), Б-18, Казань: издательство «Аяз», 2005, 304 с
Экология Озерска
ch-lib.ozersk.ru/general/biblio/projects/enc/text/index_te.html

Примечания

Прочие ссылки

Реки бассейна - Теча

Отрывок, характеризующий Теча

– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».

Более 20 тыс. км2, попавшие в результате аварии 1957 года в зону радиоактивных осадков – Восточно-Уральского радиоактивного следа, – несмотря на радиационную опасность не огорожены и никак заметно не обозначены на местности; часть территории позднее вернули в хозяйственный оборот. Единственные опознавательные знаки, предупреждающие об «опасной зоне», – вот такие таблички, расположенные в нескольких километрах одна от другой.

Статья подготовлена специально для 57 номера издаваемого «Беллоной» журнала .

Цепь катастрофических событий

Завод по производству оружейного плутония начал свою работу в городе Озерске Челябинской области в 1948 году. Думать о безопасности процесса было некогда – надо было создавать атомную бомбу! – и до 1951 года жидкие радиоактивные отходы комбината «Маяк», включая высокоактивные, сбрасывались непосредственно в соседнюю реку Теча.

В дальнейшем среднеактивные отходы стали сбрасывать в озеро Карачай и Теченский каскад водоемов, построенный в верхней части реки. В результате пойма и русло реки подверглись серьезному радиоактивному загрязнению; иловые отложения в верхнем ее течении представляют собой твердые радиоактивные отходы. До 1956 года в открытую речную систему Теча–Исеть–Тобол–Иртыш–Обь в 6 км от истока реки Теча было сброшено 76 млн м3 сточных вод общей активностью свыше 2,75 млн Ки.

Высокоактивные же отходы с ноября 1951 года стали хранить на территории комбината в стальных емкостях, помещенных в подземные бетонные хранилища. 29 сентября 1957 года из-за выхода из строя системы охлаждения одна из таких емкостей перегрелась и взорвалась. В результате взрыва в атмосферу было выброшено около 20 млн Ки радиации. Радиоактивные вещества подняло взрывом на высоту 1-2 км, где они образовали облако, а затем выпали в северо-восточном направлении от комбината полосой шириной 20-40 км на протяжении 300-350 км по территории Челябинской, Свердловской и Тюменской областей.

Эта полоса, получившая название Восточно-Уральского радиационного следа, охватила территорию площадью 23 тыс. кв. км с населением 270 тыс. человек, проживавших в 217 населенных пунктах. В ходе ликвидации последствий аварии 24 поселка, находящихся в зоне наибольшего загрязнения, сровняли с землей, а их жители стали экологическими беженцами. В 1959 году часть Восточно-Уральского следа, площадью около 700 кв. км, была объявлена санитарно-защитной зоной особого режима, непригодной для какого-либо хозяйственного использования.

Авария 1957 года, получившая название Кыштымской, является одной из самых тяжких ядерных катастроф в мире, уступая лишь Чернобыльской и Фукусимской. При этом она наименее известна: официальные данные о ней стали достоянием общественности только в 1993 году. Первым, кто рассказал миру о Кыштымской аварии, был советский диссидент и ученый Жорес Медведев, чья книга «Ядерная катастрофа на Южном Урале» (Nuclear Disaster in the Urals) вышла в США в 1979 году.

Но, как будто этого было мало, весной 1967 года на «Маяке» вновь возникла аварийная ситуация. Из-за значительного снижения уровня воды в озере Карачай обнажилось дно, и иловые отложения, представляющие собой радиоактивные вещества, в основном цезий-137 и стронций-90, общей активностью 600 Ки, рассеялись на расстояние 50-75 км по территории площадью 2,7 тыс. км2, на которой находилось 63 населенных пункта с общим населением 41,5 тыс. человек.

В результате трех аварийных ситуаций, возникших на Производственном объединении (ПО) «Маяк» из-за значительного накопления радиоактивных отходов и несовершенства технологии обращения с ними, произошло крупномасштабное радиационное загрязнение территории и облучение части населения Южного Урала. Всего подверглись облучению 437 тыс. человек, около 18 тыс. из них были эвакуированы. Тем не менее на загрязненной территории до сих пор живут люди. Среди них – жители села Муслюмово, расположенного на берегу Течи в 78 км от места сброса радиоактивных веществ комбинатом «Маяк».

Радиационные эксперименты над людьми

По данным исследований, проводимых в 1992-1994 годах по заказу челябинской администрации, Муслюмово необходимо переселить, причем для достижения положительного эффекта требуется оборвать связь жителей с радиоактивно загрязненной рекой, для чего поселение должно располагаться на удалении не менее 12 км от реки. В 1994 году Муслюмово распоряжением правительства получило статус «зоны проживания с правом на отселение». Наконец, в 2006 году «Росатом» начал программу переселения села на… два километра от реки.

Этой затее – переселению жителей с одного края деревни в новые дома на другом за миллиард рублей – местные жители и экологи не могут придумать никакого другого объяснения кроме того, что кто-то не хотел, чтобы «подопытные кролики» разбежались с экспериментальной территории.

Почти 60 лет жители Муслюмово – единственного в мире населенного пункта с массовым заболеванием хронической лучевой болезнью – являются материалом для изучения влияния радиации на человека Уральским научно-практическим центром радиационной медицины Федерального управления медико-биологических и экспериментальных проблем при Минздраве РФ: «…жители с. Муслюмово входят в уникальную когорту, объединяющую всех жителей прибрежных сел реки Теча, подвергшихся хроническому радиационному воздействию. Данная когорта в настоящее время представляет собой мировое значение для оценки величин риска канцерогенных (рак и лейкоз) и генетических последствий хронического облучения человека», – говорится в издании центра от 2001 года «Муслюмово: итоги 50-летнего наблюдения».

В деревне Татарская Караболка есть обычай – вешать у входа в дом лосиные рога. Мясо лосей, несмотря на опасность, употребляется в пищу. На дозиметре – превышение естественного фона более чем в 30 раз. Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Последствия аварии 1957 года ликвидировались руками местных жителей, включая беременных женщин и детей. Они уничтожали загрязненный урожай, сено и скот, разбирали дома, вывозили дрова… Вспоминает Гульшара Исмагилова, жительница села Татарская Караболка Челябинской области: «Мне было 9 лет, и мы учились в школе. Однажды нас собрали и сказали, что мы будем убирать урожай. Нам было странно, что вместо того, чтобы собирать урожай, нас заставляли его закапывать. А вокруг стояли милиционеры, они сторожили нас, чтобы никто не убежал. В нашем классе большинство учеников потом умерли от рака, а те, что остались, очень больны, женщины страдают бесплодием» («Чернобыльские уроки», глава «Другие Чернобыли». «Экозащита!», 2006 год).

Каждый десятый житель Татарской Караболки болен раком, что превышает общероссийский показатель по онкологическим заболеваниям примерно в 12 раз. Очень немногим из этих людей удалось добиться юридического признания их статуса пострадавших от радиационных аварий и соответствующих этому статусу компенсаций. Большинству же из них сражаться с государством за справедливость мешает не только юридическая неграмотность, но в первую очередь состояние здоровья и материальное положение. В деревнях, пострадавших от деятельности комбината «Маяк», царят болезни и бедность.

Программа переселения села Муслюмово предусматривала альтернативу: те, кто не хотел переезжать в новый дом неподалеку, в село Новомуслюмово, могли претендовать на денежную компенсацию в один миллион рублей за одно домовладение, независимо от количества проживающих в нем людей. Несмотря на то, что путь к компенсации был осложнен препятствиями – инстанции, суды, посредники, махинации, – большая часть жителей выбрала этот шанс покинуть загрязненное жилище. Однако миллиона рублей хватало разве что на запущенную однокомнатную квартиру в промзоне Челябинска. Можно ли назвать такую компенсацию за утраченные здоровье и имущество полноценной?

Журнал «Экология и право» направил в пресс-службу ГК «Росатом» просьбу прокомментировать своевременность и достаточность мер, принятых по программе переселения жителей Муслюмово, но к моменту публикации ответа от госкорпорации не поступило.

История продолжается

Люди продолжают пользоваться рекой, ее руслом и поймой, подвергаясь хроническому облучению и накапливая в своем организме радионуклиды, а «Маяк», вместо того чтобы признать свою вину и ущерб, нанесенный жизни и здоровью многих поколений местных жителей, ликвидаторов последствий аварий и их потомков, продолжает производить и сбрасывать радиоактивные отходы в озеро Карачай, откуда они попадают в Течу.

В 2005 году прокурорская проверка установила, что в период 2001-2004 годов комбинат «Маяк» произвел незаконный сброс 60 млн кубометров жидких радиоактивных отходов в бассейн реки Теча, в результате чего уровень содержания радионуклидов в пойме реки вырос в несколько раз. Система мониторинга Росгидромета в 2004 году зафиксировала в воде Течи максимальные за время наблюдений концентрации стронция-90, достигавшие 50 Бк/л. Директору ПО «Маяк» Виталию Садовникову было предъявлено обвинение по статье 246 УК РФ «Нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ» и статье 247 УК РФ «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов».

За годы деятельности «Маяка» население некогда богатых сел в округе сократилось в 10 раз. Для оставшихся сельское хозяйство – единственный способ выжить. В загрязненной реке ловят рыбу, поят скот. Радиация поступает в организм жителей через мясо и молоко домашних животных, воду. Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

В закрытом судебном постановлении по делу, обнародованном экологической группой «Экозащита!» в 2011 году, говорится, что речная вода у села Муслюмово, в соответствии с Санитарными правилами обращения с радиоактивными отходами (СПОРО-2002), «относилась к категории жидких радиоактивных отходов», а изменение радиоактивного фона «повлекло опасность для здоровья и жизни жителей […] в виде последствий […] через два года в форме острой миелоидной лейкемии и через пять лет в форме других видов рака».

Также в постановлении говорится о том, что руководство «Маяка» располагало в 2001-2004 годах средствами в размере 5,5 млрд рублей, большей частью полученными в качестве оплаты за прием ядерных отходов из-за рубежа. Однако эти деньги были потрачены не на повышение безопасности обращения с радиоактивными отходами на морально и физически изношенном производстве, а на совершенно другие нужды.

Под маяком всегда темно*

*Японская пословица

Радиоактивные вещества по-прежнему находятся и будут находиться в речной системе еще многие годы. Так, замеры уровня радиации, произведенные активистами озерской общественной организации «Планета надежд» на берегу Течи в районе Муслюмово в ноябре 2011 года, обнаружили превышение природного фона в 79 раз. Радиационную обстановку в пойме Течи определяют долгоживущие радионуклиды: в воде – стронций-90, в почве – цезий-137. В иловых осадках и грунтах поймы Течи наиболее мощным радиоактивным техногенным загрязнителем является цезий-137. Содержание стронция-90 во всех пробах воды, по данным 2013 года, превышает уровень вмешательства, установленный нормами радиационной безопасности НРБ-99/2009, что исключает использование воды Течи в хозяйственных целях.

Весной 2013 года сотрудники Лаборатории радиационного контроля ФГУ «Центр промышленной безопасности» и Экологического центра Института истории естествознания и техники им. Вавилова РАН, при участии Санкт-Петербургского Городского центра экспертиз, а также представителей Гринпис и Экологического правозащитного центра «Беллона», предприняли радиационно-экологическое обследование поймы рек Теча–Исеть и Синара–Караболка–Исеть, а также территории Муслюмово и других поселков, подвергшихся радиационному загрязнению в результате деятельности «Маяка». Они определили, что гамма-излучение на поверхности почвы на расстоянии 10-20 м от берега Течи превышает установленные санитарными нормами значения (0,3 мкЗв/ч) по всему ее течению, на урезе реки в районе Муслюмово в среднем составляя 1,01 мкЗв/ч, и сокращается по мере удаления от реки, на расстоянии 150 м и более от нее составляя 0,12 мкЗв/ч, что не превышает естественный фон для данной местности. Повышенный гамма-фон наблюдается и в заливаемой при паводках пойме реки.

Максимальные уровни радиации были обнаружены, как и предыдущими экспедициями, в районе заболоченной верхней части поймы реки, тянущейся от промплощадки «Маяка» до села Муслюмово. Этот участок носит название Асановских болот и является естественным аккумулятором радиационного загрязнения: радиационный фон здесь доходит до 20 мкЗв/час, что примерно в 100 раз превышает естественный для Челябинской области.

В 2012 году максимальные уровни загрязнения фиксировались исследователями по всей линии расположения Асановских болот и прослеживались до 100-120 м от берега. По данным «Атласа Восточно-Уральского и Карачаевского радиоактивных следов, включая прогноз до 2047 года» (Росгидромет и РАН, 2013 год), здесь встречаются места, где высокие плотности загрязнения по стронцию-90 достигают значений 100 Ки/км2, а по цезию-137 – до 500 Ки/км2. Наиболее часто в зоне закрытых растительностью болот проявляются плотности загрязнения по стронцию-90 в 12-15 Ки/км2. Уровни загрязнения по цезию-137 гораздо выше и в среднем составляют 130 Ки/км2.

Согласно работе «Оценка радиоэкологической обстановки в пойме реки Теча в районе Асановских болот и населенных пунктов Муслюмово, Бродокалмак, Русская Теча», подготовленной д. т. н. Владимиром Кузнецовым и к. г. н. Мариной Хвостовой по итогам радиоэкологического исследования реки Теча и ее поймы в 2012 году, средняя активность проб ила равна 42 190 Бк/кг, что позволяет отнести ил реки Теча к низкоактивным отходам. А в итоговом докладе по результатам экспедиции весной 2013 года («Итоговый доклад по радиационному мониторингу рек и озер в зоне влияния Производственного объединения «Маяк») эти же авторы и другие участники экспедиции констатировали: «Исходя из практики экспедиционной работы в течение 2012-2013 [годов] необходимо сделать вывод, что данные проб активности воды, ила и грунта имеют существенные различия. В экспедиционный период [в апреле 2013 года] показания удельной активности проб воды и ила значительно превышают показатели проб предыдущих экспедиций».

В частности, пишут авторы, удельная максимальная активность стронция-90 в пробах воды в апреле 2013 года в Асановских болотах, Муслюмово, Бродокалмаке и Русской Тече «превышает уровень вмешательства (4,9 Бк/л) в 7, 5, 9 и 3,5 раз соответственно», а превышение максимальной удельной активности цезия-137 в пробах воды «составляет 646, 157, 79 и 18 раз соответственно».

Грибы, вырастающие на загрязненных территориях, излучают повышенный уровень радиации, но местные жители редко обращают внимание на таблички, запрещающие сбор грибов и ягод. Фото: Алла Слаповская, Алиса Никулина

Зарыть и закрыть

По мнению экспертов, очистка нескольких сотен миллионов кубометров воды и донных отложений водоемов, в которые комбинатом «Маяк» сбрасываются радиоактивные отходы, технически и экономически неосуществима. Их осушение (а у ПО «Маяк» есть концепция вывода из эксплуатации водоемов – хранилищ ЖРО путем их засыпки) также бесполезно: эти водоемы находятся в пойме реки Теча и сообщаются с открытой речной системой и подземными водами. По расчетам исследователей, активность донных отложений сможет опуститься ниже уровня твердых радиоактивных отходов через 100-150 лет после прекращения сброса жидких радиоактивных отходов комбинатом. Таким образом, есть только один способ вернуть реку Теча к жизни: прекратить опасную деятельность ПО «Маяк».

Этот вывод тем очевиднее, если учесть данные, приведенные еще десять лет назад профессором МГУ, д. х. н. Игорем Бекманом: «На территории предприятия в настоящее время находятся радиоактивные отходы суммарной активностью около 1 млрд Ки, представляющие значительную потенциальную опасность и требующие постоянного радиационного контроля», – отмечает Бекман в курсе лекций «Ядерная индустрия», выпущенном в Москве в 2005 году.

«Ядерное производство комбината с самого начала представляло собой крайне опасный объект для работающих на нем. Еще в 1949 году были зарегистрированы первые случаи лучевой болезни. Смертельной опасности подвергались и люди, просто жившие вблизи комбината, ничего не знавшие об опасности и долгое время ничем не защищенные от нее, – пишет Бекман. – И состояние природной среды, которая определяет здоровье и благополучие людей, остается тревожным и по сей день. […] Территория ПО «Маяк» и прилегающие к нему районы продолжают оставаться источником радиоэкологической опасности».