Главная Аудитория 4 Мода женская начала ХХ-го в.Детская мода. Подлинники.Фото. История дизайна одежды Фотосессия в стиле 1910 годов

Мода женская начала ХХ-го в.Детская мода. Подлинники.Фото. История дизайна одежды Фотосессия в стиле 1910 годов

Наступили 1900-е годы, начался ХХ-ый век. Ничто ещё не предвещало ужасов и катастроф нового века, трагедий двух мировых войн. С журналов и фотографий улыбались фарфоровые личики красавиц, среди которых можно было увидеть девушек Гибсона, рядом с ними появлялись и новые красавицы – законодательницы красоты и моды. К ним принадлежала Лина Кавальери – несравненная оперная певица, которой все модницы пытались подражать во всём, столичная публика рукоплескала французской танцовщице – Клео де Мерод, всё, казалось, будет вечным…

1900-е годы – продолжение стиля модерн, который существовал и в последнем десятилетии XIX –ого века, предлагая то рукав-бараний окорок, то S-образную форму фигуры с усталой кривой походкой, а под конец своего существования полностью подошёл к изгнанию корсетов. Стиль модерн во Франции именовался – «ар нуво», в Германии – «югенд стиль», в Италии – «либерти».

В начале 1900-х женские корсеты по-прежнему стягивали фигуру. Именно в эту яркую, хотя и короткую эпоху модерна, корсет занял основополагающее место в женском костюме. В конце XIX века S-образный изгиб тела был едва ощутим, а в 1900-е годы это было уже серьёзно. Корсет стиля модерн стал одним из самых совершенных образцов предметов прикладного искусства. Все его части не просто уникальны в смысле назначения, но и красивы сами по себе.

Корсет – создание 1900-х заслуживает особого внимания и исследования каждого из элементов, их функциональности, расположения и сочетания друг с другом. Время расцвета модерн стало последним периодом существования корсета, который удерживал верхнюю часть фигуры выгнутой вперёд, а нижнюю – назад. Грудь выглядела пышной и объёмной, несколько смещённой книзу, объём талии – минимальный.

Корсет утягивал живот и удлинял переднюю часть торса так, что линия талии спереди располагалась ниже, а сзади – выше естественной линии. Поэтому S-образная форма была ещё более выразительна. Тем, кто обладал рубенсовскими формами, было проще, другим же приходилось идти на хитрость и выдумки, чтобы утяжелить на своей фигуре два «холма» – спереди и сзади. Иногда эти «холмы» были настолько возвышенные, что их обладательницам грозила потеря равновесия.

В это время в журналах не раз появлялась реклама об искусственных бюстах, которые могли увеличиваться в объёме по вашему желанию. Для придания пышности бёдрам использовались специальные подушечки, крепившиеся к корсету. Вообще вся конструкция корсета того времени заслуживает восхищения.

Удлиняя торс, получается возможным расположить на лифе множество накладных элементов: пышные жабо, драпировки лифа, кружевные кокетки, оборки, рюши и т.п. Юбка плотно облегая бёдра, расходилась вниз веером по подолу. Высокие воротники-стойки удерживались целлулоидными пластинками или выполнялись в виде многочисленных оборок.

В вечерних платьях был глубокий вырез – декольте, и носили такие платье обычно с украшением – «ошейник», например, это могли быть жемчужные бусы в несколько рядов. Воротники-стойки и форма шейных украшений подчёркивали длинную «лебединую» шею, на которой покоилась голова с пышной причёской, иногда и не из собственных волос, а с подкладными валиками.

Чтобы удержать все эти сооружения на голове, требовались всевозможные гребни, заколки и шпильки. Эти украшения для волос изготовлялись из панциря черепахи, перламутра, из ажурного плющеного рога, а многие ограничивались целлулоидными гребнями, имитирующими панцирь черепахи.

Непременными аксессуарами были шёлковые чулки, о которых можно было только догадываться и узкие перчатки, которые не оставляли даже тонкой полоски обнажённой руки. Дама в стиле модерн была так тщательно зашнурована и задрапирована, что небольшая часть обнажённой руки или шеи вызывала у мужчин восхищение и провоцировала на разгадку тайны данной особы.

Вся дама в полном собрании своего наряда представляла собой нечто невероятное, состоящее из тонких струящихся тканей, с бисерными узорами, каскадами кружев и страусовых перьев, драгоценных мехов и шёлка с мерцающими нитями. S-образную форму фигуры приходилось уравновешивать большими шляпами, которые украшались перьями, лентами, бантами. Такие шляпы продержались почти до конца 1900-х. А страусовые перья были самой дорогой отделкой и даже символом высокого положения в обществе.

В зимних нарядах были меховые шапки и шляпы, в России носили «боярские» шапки. Огромные шляпы, боа, муфты, аромат духов, рюши, кружева, веера, воздушное нарядное бельё – всё это обладало притягательной силой и вызывало восхищённые взгляды, ведь на рубеже веков они были средствами обольщения. К слову сказать, бельё, которое могли видеть лишь избранные, требовало к себе в тот период особенно повышенного внимания. Этому посодействовали многочисленные журналы, выходившие в Париже и освещавшие моду на эту тему.

Во второй половине 1900-х в дамский гардероб начинает проникать Восток – появились халаты и утренние накидки в стиле кимоно, кофточки с запахом, зонтики-парасоли из китайского шёлка, причёски в стиле гейш. Но ещё не было сочных и чётких красок Востока, преобладала пастельная гамма. Ведь именно с того момента, когда появился в Париже «Русский балет», когда с сенсационным успехом прошли его первые гастроли, для модниц открылся Восток с его великолепием ярких красок и узоров.

Постепенно пышные формы начали уступать изящным и тонким. В этот период в журналах много писалось о реформе одежды, которая должна быть удобной и просторной, не стеснявшей движений и дыхания, а корсеты должны быть полностью изгнаны из женского гардероба.

Появились простые платья , которые так и назывались – платья «реформы». Они ниспадали от плеча, были достаточно просторные, с едва намеченной завышенной талией. Такие платья некоторые дамы сначала позволяли себе носить дома, и принимали в них лишь только близких знакомых и родственников.

Другим примером дамского наряда из «реформ» была белая «американская» блуза с воротничком – стойкой, поверх которого повязан галстучек, и юбкой, расширенной книзу и зауженной в области талии и живота. Это был дневной наряд – «двойка». Был и наряд «тройка», в котором «двойка» дополнялась приталенным жакетом. Рукава были присборены у плеча, но это были остатки былого величия рукава – окорока, чуть выше локтя до кисти рукав был заужен и заканчивался у самых пальцев, ведь благопристойная дама должна быть задрапирована от ушей до пят.

Костюм – тройка назывался троттер . В дополнение к нему был зонтик-трость, с которым многие дамы не расставались. Такие костюмы любили носить весной и осенью. В зимний сезон носили пальто-сэки, манто, ротонды с мехом, шубы, а также бархатные пальто.

В моде были накидки-пелерины, расшитые вышивкой. Накидки, как правило, надевали в сочетании с широкополой шляпой.

Туфли чаще имели «французский каблук», их делали из мягчайшей кожи шевро – шкуры ягнёнка особо тонкой выработки. Все модели обуви имели удлинённые носы, декорировались пряжками или имели закрытый подъём – «язык», в моде были полусапожки и ботиночки со шнуровкой. На «французский каблук» прикреплялась металлическая накладка – «помпадур» из гравированной стали.

Но в это же десятилетие, когда дамы выглядели зашнурованными до ушей, близилась эпоха раскрепощения, эпоха новой женщины, под лёгким платьем которой скрывалась стройная фигура вместо великолепного корсета, пусть даже и шедевра конструкторской мысли.

На становление основных канонов моды 1910-х годов повлияли масштабные мировые события. Представительницы прекрасного пола проявляли фантазию в изобретении новых фасонов и использовании различных тканей, стремясь оставаться женщинами.

Особую роль сыграла Первая мировая война 1914-1918 годов. Изменились условия жизни, и много забот свалилось на хрупкие женские плечи. Это ввело коррективы в одежде, которая стала отличаться комфортом и практичностью. В данный период из дамских гардеробов исчезли неудобные корсеты, характерные для , вычурные юбки и объемные шляпы.

Военные годы привели к тому, что женщины отправились работать на заводы, фабрики, сестрами милосердия и в торговлю. Все больше девушек осваивали мужские профессии, что стало причиной возникновения эмансипации.

Изменились каноны красоты, которые увели на второй план пышные формы. Нехватка продовольствия и тяжелые условия труда заставляли женщин надевать одежду в мужском стиле.

После завершения войны законодателем моды становиться Поль Пуаре, для которого главным олицетворением женской красоты является спина. Он создает модели, охватывающие шею и оголяющие спину. Новый силуэт отличается тонкостью, простотой и изяществом.

Большинство модниц носили короткую стрижку «гарсон». Уставшие от войны представительницы прекрасного пола позволили себе стать женственными. Популярность обретают прозрачные вечерние платья, расшитые бисером, стеклярусом или пайетками. Особенно ярким становится макияж.

Наметилась тенденция укорачивания длины юбок. Это позволило девушкам ощутить себя раскрепощенными и свободными. В данный период женщины получили право голоса и стали пропагандировать менее консервативный образ жизни.

Условно моду 1910-х разделяют на два периода: военный и послевоенный. Первый отличается удобством и лаконичностью, в связи с тем, что женщины надели мужскую одежду. Второй значим благодаря ярким и эксцентричным образам, подчеркивающим женственность и сексуальность.

Женская одежда 1910-х годов

Мода 1910 годов все так же не оставляет без внимания платья с завышенной линией талии и юбкой прямого кроя. Поль Пуаре, вдохновившись восточной тематикой, разработал платья-халаты в японском стиле, туники, декорированные бисером и брюки-шаровары, широкого фасона. Кроме этого, особой популярностью пользовались наряды, отороченные мехом, а также шапки и муфты.

Пик эмансипации, пришедший на 1913 год, привел к тому, что в моду вошли комфортные и простые по крою изделия. В данный период возникло незначительное влияние спорта на мировые подиумы.

Актуальность приобрели лаконичные рубашки и платья-рубашки, которые не сковывали движения. Такие наряды были востребованы в повседневных комплектах. Для вечерних выходов выбирались платья с узким лифом и юбкой, декорированной оборками.

В 1910-х годах появилась юбка-панье. Модель отличалось широким силуэтом в области бедер, оставаясь плоской спереди и сзади. Такой наряд использовался для светских выходов и наделял облик женщин изысканностью.

Начало ХХ века

В течение начала 20-го века, практически все высокая мода зародилась в Париже, и в меньшей степени Лондоне. Модные журналы из других стран отправлено редакторам показывает парижской моды. Универмаги отправлены покупателям в Париже шоу, где они приобрели одежду для копирования (и открыто похитил стиль линий и отделка деталей др.). Оба сделаны на заказ салонов и готовых к носить отделов признакам последних тенденций Парижа, адаптированные к предположениям магазинов "о жизни и карманных книг своих целевых клиентов.

wawaAround начале двадцатого века модные журналы стиль стал включать в себя фотографии и стал еще более влиятельным, чем в прошлом. В городах по всему миру эти журналы были очень востребованными и имели огромное влияние на вкусы публики. Талантливых иллюстраторов - среди них Павел Iribe, Жорж Lepape, Эрте, и Джордж Барбье - Дрю изысканной моде пластины для этих публикаций, которые охватывают самые последние события в мире моды и красоты. Пожалуй, самый известный из этих журналов было La Gazette Du Bon Ton который был основан в 1912 году Люсьен Фогель и регулярно публикуется до 1925 (за исключением военных лет).

1900 года

Наряды носили модницы из «Прекрасной эпохи» (в эту эпоху был вызван французский) были поразительно похожи на те, носили во времена расцвета моды пионер Чарльз Ворт. К концу девятнадцатого века, горизонты в индустрии моды были в целом расширены, частично из-за более мобильным и независимым образом жизни многих зажиточных женщин начали принимать и практичную одежду они требовали. Тем не менее, моды La Belle Epoque еще сохраняется сложной, мягкая, в форме песочных часов стиле 1800-х годов. Пока еще не модная дама будет (или может) одеваться или раздеваться сама, без помощи третьих лиц. Постоянная необходимость радикальных перемен, которые сейчас необходимы для выживания моды в рамках существующей системы, было еще буквально немыслимо.

Заметное отходов и показного потребления определены моде десятилетия и наряды кутюрье того времени были невероятно экстравагантным, сложные, богато украшенный, и старательно сделал. Пышные S-Bend силуэт доминирует мода вплоть до приблизительно 1908 года. S-Bend корсет был очень плотно кружевной на талии и поэтому вынуждены бедрами назад и опустив моно груди толкали вперед в действие недовольный человек голубя создания формы S. Ближе к концу десятилетия модным силуэтом постепенно стал несколько более прямой и тонкий, что отчасти объясняется высокой талией Поль Пуаре, в короткой юбкой Директории линию одежды.

Maison Редферн был первый дом моды, чтобы предложить женщинам костюме основана непосредственно на ее мужской аналог, и чрезвычайно практичной и элегантной одежды трезво вскоре стал неотъемлемой частью гардероба любой хорошо одетая женщина. Другой неотъемлемой частью экипировки хорошо одетая женщина была дизайнером шляпу. Модные шапки в то время были либо маленькие кондитерские изделия, что сидела на верхней части головы, или большими и широкими полями, отделанные лентами, цветами, и даже перьев. Зонты по-прежнему используются в качестве декоративных аксессуаров и летом они капали с кружевами и добавлена в общий сложный красивости.

1910 года

В первые годы 1910-х годов модным силуэтом стал гораздо более гибким, жидкости и мягкие, чем в 1900-х. Когда Русских балетов осуществляется Шехерезада в Париже в 1910 году, повальное увлечение Ориентализм последовало. Кутюрье Поль Пуаре был одним из первых дизайнеров, чтобы перевести эту моду в мире моды. Клиентами Пуаре были сразу превращается в гареме девушки в развевающихся панталоны, тюрбаны и яркие цвета и гейш в экзотические кимоно. Поль Пуаре также разработал первый наряд которой женщины могли надеть без помощи горничной. Движение ар-деко начала появляться в это время и его влияние проявилось и в конструкциях многих кутюрье того времени. Просто фетровые шляпы, тюрбаны, и облака тюля заменить стили головные уборы популярны в 1900-х годах. Следует также отметить, что первые реальные показы были организованы в этот период времени, по первой женщины-кутюрье, Жанну Пакуин, который также был первым парижским кутюрье, чтобы открыть зарубежные филиалы в Лондоне, Буэнос-Айресе и Мадриде.

Два из наиболее влиятельных моды отраженного света. Его уважаемые клиенты никогда не терял вкуса к его жидкостью линий и надуманные, прозрачные материалы. В то время как повинуясь императивы, которые оставили немного фантазии кутюрье, Дусе тем не менее дизайнера огромное вкус и дискриминации, роль многие пытались так, но редко с уровнем Дусе на успех.

Венеция-дизайнер Мариано Фортуни у Madrazo была любопытная фигура, очень мало параллелей в любом возрасте. Для его конструкции платья он задумал специального процесса плиссировки и новые методы крашения. Он дал название Delphos его долго цепляться оболочка платья, которые волнистых с цветом. Каждый предмет одежды был сделан из одного куска из тончайшего шелка, свой уникальный цвет, приобретенных повторяется погружения в красители которой были оттенки указывают на лунный свет или водянистый отражения венецианской лагуны. Бретон соломы, мексиканская кошениль и индиго с Дальнего Востока были одними из ингредиентов, которые использовались Фортуны. Среди его многочисленных преданных были Элеонора Дузе, Айседоры Дункан, Клео де Merode, маркиза Казати, Emilienne d"Alencon, и Лиан де Pougy.

Развитие женского костюма, изменение фасона 1900-1920 годы.

ИСТОРИЯ моды начала 20-го века.

Мода в 1900-1907 гг. полностью отличается от моды последующего пятидесятилетия и является как бы продолжением форм конца XIX в.

Этот период характеризуется прежде всего невиданной ранее пышностью декора, обилием бижутерии, меха, перьев, великолепными, роскошными тканями, любовью к импозантности и стремлением подчеркнуть богатство и разнообразие одежды.

Журнал мод "The Delineator", 1900-1903 гг

В стремлении создать совершенный наряд художники обращались к отделке из дорогих камней и элементам, подчеркивающим богатство костюма – аппликации, меховой оторочке.

Ставший популярным во второй половине XIX века, стиль модерн оказывал влияние на многие сферы жизни, в том числе на предпочтения в одежде. Гибкие линии, кружево, большое количество украшений и крупные головные уборы – все эти особенности, присущие нарядам начала века обязаны своей популярностью именно модерну.

Первые годы XX столетия

стали временем неизбежных перемен, положивших начало сегодняшней индустрии моды.

Период между окончанием XIX века и началом Первой мировой войны во Франции принято называть Belle Epoque («Прекрасная эпоха»).

Господствующий в искусстве декаданс эпохи модерн диктовал свою особую, несколько извращенную эстетику, превращая женщину в неземное существо. Атмосфера переходного периода словно вдохнула новую жизнь в женскую моду.

Искусственный силуэт, столь характерный для XIX века (его формировала структурная нижняя одежда), уступил место новым формам XX века, которые следовали за изгибами женского тела, стараясь подчеркнуть его неповторимость.
Марсель Пруст в своём «Воспоминании о потерянном времени» верно подметил, что именно в начале XX века полностью изменилась структура женского платья.
Вплоть до Первой Мировой войны женщина сохраняла таинственность и женская нагота была не в моде.

Процесс развития форм одежды в 1900-1907 гг. можно разделить на три этапа. Первый - это 1900 г., в течение которого сохранялась правильная осанка фигуры, расширенной в плечах рукавами gigot (жиго - "окорок" в переводе с французского).

Юбка была в форме колокола, удлиненного треном, с подолом, отделанным оборками.
Линия талии располагалась на естественном месте и лишь спереди была несколько занижена.
С большой шляпы свисала завязанная под подбородком вуаль, составляющая одно целое с пенистым жабо, доходившим до пояса, что создавало впечатление пышного бюста.

На втором этапе, продолжавшемся несколько дольше, с 1901 по 1905 г. плечи стали нормальной ширины, расширенная часть рукава сдвинулась к низу и образовала буфы при сгибании рук.

Одним из новшеств, характерным для данного периода, стало появление S-образного силуэта, который примечателен тем, что подчеркивал талию путём формирования объемного, выступающего вперёд бюста и пышной задней части платья, при этом уничтожалась выпуклость живота Компании, производившие нижнее бельё, предложили дамам несколько вариантов корсетов для того, чтобы помочь им обрести изящную, тонкую талию, как того требовала мода (в экстремальных случаях доходившую до 37 см!)

Изменения в форме и размерах женских корсетов на протяжение 16 лет, конца 19 - начала 20 вв.

Мода 1900-1907 годов заимствовала много форм из прошедших эпох. Костюмы времен Людовика XIII нашли отражение в широких воротниках, коротких болеро и собранных спереди блузках.

Период Людовика XIV проявился в умеренных жакетах, называемых vestons Louis XIII, которые начали в то время соперничать с миниатюрными болеро.

Как и во времена Людовика XVI, были популярны большие шляпы, узорчатые ткани в цветах и букетах, косынки, завязанные a la Marie-Antoinette, атласные вензеля, разбросанные по ткани платья, и более широкие, чем прежде, юбки.

Домашние платья имели черты ампир и складки a la Watteau.

Женская мода заката "Прекрасной эпохи" (1908-1914) отличалась от предшествующего периода новым силуэтом с завышенной талией и прямой юбкой.

Жанна Пакен в 1905 году создала коллекцию, в которой были представлены платья с завышенной талией, что было серьезным отклонением от традиций.

В 1906 году - появляется её коллекция в японском стиле.

Третий этап, более короткий, продолжался с 1905 по 1907 г. рукава той же формы, что и в 1900 г., с расширенными буфами плечами; впоследствии они стали приобретать самые фантастические формы. Талия по-прежнему затягивалась как можно туже, выпуклость бедер стала более умеренной.

Юбка укоротилась и приоткрыла носок ботинка, а подол юбки стал менее украшенным. Кроме того, силуэту постепенно возвращалось вертикальное положение.

В 1906 году в эдвардианскую эпоху мода впитала вкусы английской аристократии тех лет, обретя более выпрямленный неоклассический силуэт.

Он был более респектабелен по отношению к французскому модерну и его черно-белая и полосатая цветовая гамма подчеркивала вытянутость и геометричность.

В 1907 году Поль Пуаре выпустил коллекцию, названную «Платья 1811» или «Платья Директории»

В предвоенные годы одежда расцвела новыми красками, чему сильно способствовала выставка принятые французской публикой, впечатляли не только балетом, но и удивительными декорациями и костюмами танцовщиков, над которыми работали художники Леон Бакст, Александр Бенуа и Николай Рерих.
Поль Пуаре как главный модельер десятилетия первым откликнулся на новое увлечение публики.

Новый быт

Советская мода формировалась и шагала вперед своим собственным особым маршрутом. Её создавали талантливые профессионалы, уцелевшие в годы разрухи и кровавого террора, а корректировали и направляли партийные чины и сотрудники органов госбезопасности. складывалась из мастерства портных минувшего века и новаторских идей художников молодой страны советов, из моделей одежды, создаваемых специалистами, выращенными советскими вузами, из массовой одежды, выпускаемой многочисленными швейными фабриками, из советских журналов мод , из легально поступающих в страну модных журналов братских социалистических республик и буржуазных западных изданий, попадающих в СССР из-за «железного занавеса», из рассказов людей, побывавших за рубежом, из копирования отечественными мастерицами той одежды, которую привезли «оттуда», из подражания образам советского и иностранного кинематографа.

Октябрьская социалистическая революция, отменившая классы дворянства и буржуазии и утвердившая новый социальный состав общества, неизбежно повлияла и на формирование моды советской страны, в которой больше не было места для роскошных туалетов. Трудовой народ молодой страны советов должен был выглядеть, так как подобает строителю нового общества, хотя как именно, точно никто не знал, и все, кому суждено было пережить октябрьский переворот, просто должны были приспособиться к суровым особенностям военного и гражданского труда и быта первых послереволюционных лет.

На городских улицах появились мужчины и женщины в кожаных комиссарских куртках, кожаных фуражках и солдатских гимнастерках, перепоясанных кожаными ремнями. Популярнейшей мужской одеждой стали сатиновые косоворотки, надетые с городскими пиджаками. Женщины облачались в платья, сшитые из холста, прямые юбки их солдатского сукна, ситцевые блузы и матерчатые куртки. Мужские гимнастерки, перекочевавшие в женский гардероб, подчеркивали равноправие между советской женщиной и советским мужчиной.

Культовая одежда нового времени - кожаная куртка, ассоциирующаяся с образами чекиста и комиссара, ставшая символом революционной моды Советской России , довольно странная одежда для страны, находящейся в страшной разрухе. Откуда в первые годы советской власти могло взяться столько качественной кожи, кто сшил в таком количестве множество однотипных курток? На самом деле знаменитые кожаные куртки были сшиты еще до революции, во время Первой мировой войны для авиационных батальонов. В то время они так и не были полностью востребованы, а после октябрьского переворота обнаружились на складах и стали выдаваться чекистам и комиссарам в качестве униформы.

Приметой нового послереволюционного времени стала красная косынка – символ освобождения женщины, теперь её надвигали на лоб и завязывали на затылке, а не под подбородком, как это было традиционно принято раньше. Обувь, мужскую и женскую, составляли сапоги, ботинки, парусиновые тапочки, резиновые боты.

Комсомольцы надевали на себя «юнгштурмовки» - военизированную одежду, заимствованную у немецкой молодежной коммунистической организации «Красный юнгштурм», представлявшую собой гимнастерку или куртку различных оттенков зеленого цвета, с отложным воротником и накладными карманами, носившуюся с ремнем и портупеей, и фуражкой на голове. Девушки надевали юнгштурмовки с прямой юбкой тёмного цвета. На основе юнгштурмовки была разработана единая форма для комсомольцев. Как писала газета «Красная звезда»: «ЦК ВЛКСМ рекомендует местным организациям ввести путем добровольности единую форму комсомола. За образец следует принять форму московского комсомола – цвет хаки (темно-зеленый). ЦК считает желательным введение этой формы во всех городских организациях к 14 Международному юношескому дню».

Аскетичность пролетарского костюма в 1918 – 1921 годах была обусловлена не только мировоззрением, отрицающим все, что было связано со «старым миром», но и тяжелейшими экономическими условиями, разрухой, гражданской войной, последовавшими за революцией и жесточайшей политикой военного коммунизма. Люди попросту умирали от голода, не имели возможности достать элементарные средства гигиены и бытовые принадлежности, о какой моде могла идти речь. Была одежда, олицетворяющая суровое и безжалостное время.

Вещи шили из холста, грубого полотна, бязи, солдатского сукна, байки, бумазеи, грубой шерсти. Начиная с 1921 - 1922 годов, когда в стране был объявлен переход к новой экономической политике (НЭП) и начался процесс восстановления текстильных и швейных предприятий, появились первые ткани с печатным рисунком, в основном хлопчатобумажные - ситец, сатин, фланель.

Одним из первых массовых костюмов стала красноармейская форма. В 1918 году была создана специальная комиссия по выработке формы РККА, и объявлен конкурс на лучшие образцы военной одежды, в котором приняли участие такие художники как Виктор Васнецов и Борис Кустодиев. За основу для красноармейской формы был взят русский исторический костюм. Через год в качестве новой формы были утверждены - шлем, шинель, рубаха, кожаные лапти. Отделка петлицами, характерная для старинных образцов военной формы, соседствовала красными обшлагами, воротниками и звездой на шлеме, который повторял древнерусскую форму шолома с бармицей, тем самым подчеркивая героизм и романтику образа. Новый красноармейский шлем, который вскоре окрестили буденовкой, просуществовал до начала Великой Отечественной войны.

Страшное, кровавое крушение старого мира и мучительное строительство нового, казалось бы, должны были обречь на небытие такое явление как мода . Зачем и кому она нужна в советской стране? Но вопреки всему 20-е годы 20-го века стали одним из самых интересных периодов в истории отечественной моды.

В царской России конца 19 века на первом месте по производству готового платья стояли Москва, Петербург, Киев, Нижний Новгород, Казань. Одежду производили преимущественно работники-кустари из мелких мастерских. Крупных швейных предприятий было немного. В основном они выполняли казённые заказы, производя обмундирование, снаряжение и бельё для воинских и инженерных частей. Но, кроме того, многие производители казенной швейной продукции были владельцами известных магазинов готового платья, обуви и галантереи.
Крупнейшими швейными производствами в России были: товарищество «Мандль и Райц» , имевшее кроме фабрики торговый дом готового платья на Тверской (после национализации предприятия - фабрика № 31 треста «Мосшвей», затем Опытно-техническая фабрика имени К. Цеткин, а в 1930 году «ЦНИИШП» - Центральный научно-исследовательский институт швейной промышленности, существующий по сей день); «Торговый дом К. Тиль и Ко» , объединивший кожевенный и лакировочный завод, военно-шорную, амуничную и обмундировочную, войлочную, перчаточную, чулочную, фабрики, перешедший после банкротства в 1912 году к Московскому акционерному обществу «Поставщик» (национализировано в 1918 году и переименовано в «Красный поставщик», затем ставший Московской фабрикой технического войлока и Московским валяльно-войлочным объединением (ныне ЗАО «Горизонт»); «Товарищество мануфактур Тимофея Кацепова и сыновей» - промышленное предприятие с солидным денежным оборотом, с 1930 год перепрофилировано в Воскресенскую фетровую фабрику имени 9 января (современное ОАО «Фетр»).
Крупными фирмами готового платья и белья являлись : торговый дом «М. и И. Мандль» , торговый дом «Братья Н. и Ф. Петуховы» на Ильинке ; легендарное торгово-промышленное товарищество «Мюр и Мерилиз» , владело одним из знаменитейших универсальных магазинов в Москве на Петровке, торговавшим одеждой, обувью, ювелирными изделиями, парфюмерией, предметами домашнего обихода (национализирован в 1918 году, с 1922 Центральный универсальный магазин ЦУМ); Петровский Пассаж, расположившийся между Петровкой и Неглинной улицами, принадлежал Вере Ивановне Фирсановой, продолжательнице знаменитой московской купеческой династии Фирсановых. Пассаж собрал под своими сводами более пятидесяти различных торговых павильонов, включая магазины известных торговых домов: «Маркушевич и Григорьев. Шелковые и шерстяные ткани», «Викула Морозов, Коншин и сыновья» , «Весельков и Ташин - модные материалы для дамских платьев» , «Луи Крейцеръ» - белье и галстуки» , «Матильда Бариш - корсеты и зонты» и пр. Крупными центрами торговли были пассаж Попова на Кузнецком мосту, пассаж Постникова на Тверской улице, Лубянский пассаж на Лубянке, магазин шелковых товаров братьев Сапожниковых на Ильинке, торговые дома Людвига Кнопа, К. Малютина с сыновьями и многие другие. Одной из самых успешных фирм по производству белья была фирма «Братья Альшванг» , и торговый дом на Никольской улице «Кандырин и Ко» , владевший фабрикой белья. Знаменитые магазины мужского платья в дореволюционной Москве - «Айе» на Тверской, «Братья Алексеевы» на Рождественке, «Братья Чистяковы» на Лубянской площади, «Деллос» на Сретенке, «Жорж» на Тверской, «Дюшар», «Смите и сыновья» на Кузнецком мосту. Модную женскую одежду производили и продавали «Город Лион» на Лубянке, «Луи Крейцер» и «Мадам Жозефин» на Петровке, и др.
Многие Российские производители тканей славились не только в своей стране, но завоевывали и мировую популярность. Особенно успешными производствами были Трехгорная мануфактура, основанная купцом Василием Прохоровым, отсюда другое её название – Прохоровская (после революции национализирована, в 1936 году ей присвоено имя Ф. Э. Дзержинского); Иваново-Вознесенские мануфактуры Грачевых, Гарелиных, Ивана Ямановского, Диодора Бурылина и др. Знаменитая ситценабивная мануфактура «Эмиль Циндель в Москве» работала до 1915 года. В советское время это предприятие стало называться «Первой ситценабивной фабрикой». Крупнейшими текстильными предприятиями были Морозовские мануфактуры. Самое большое морозовское предприятие – Никольская мануфактура в Орехово-Зуеве. Известные мануфактуры того времени - фабрики Альберта Гюбнера, Михаила Титова, фабрика Торнтона в Петербурге, «Круше и Эндеръ», «Михайлов и сын», «П.Малютин и сыновья» и пр. Неоценимую роль в оснащении многих текстильных предприятий Москвы сыграла в то время контора барона Людвига И.Кнопа. Основной его деятельностью в качестве представителя английской фирмы Де Джерси была поставка в Россию современного текстильного оборудования из Германии, Франции и Англии. Продукция российских мануфактур шла на экспорт и ценилась во всем мире. В дореволюционной России носить готовое платье считалось уделом людей ограниченных в средствах, богатые предпочитали заказывать одежду. Шитье на дому было давней и почтенной традицией в российской империи и считалось важным элементом женского образования.
Выпускники школ кройки и шитья и рукодельных классов получали аттестаты, которые давали право работать закройщиками, открывать частные школы и курсы швейного мастерства. В одну из таких швейных мастерских популярной тогда московской модистки мадам Войткевич, закончив школу кройки и шитья О. Сабуровой, пришла работать молоденькая закройщица Надя Ламанова, ставшая впоследствии самой знаменитой портнихой в царской России. Выдающиеся заслуги в области моделирования одежды сделали Ламанову фигурой номер один в истории отечественного дизайна одежды. Надежда Ламанова заложила основы советского моделирования. Девизом творчества художников-модельеров и в наши дни является знаменитая формула Ламановой - назначение, образ, ткань.
В 1885 году Ламанова открыла свою мастерскую в доме Адельгейма на Б. Дмитровке. Легендарная Надежда Ламанова , поставщица Императорского двора до революции «одевала» царскую семью, аристократический и артистический бомонд. После революции она не только конструировала модели для жен высокопоставленных чиновников, но и создавала массовую моду . Она делала костюмы для фильмов Эйзенштейна и Александрова, для многих советских театральных спектаклей. Ее клиентками были Вера Холодная, Мария Ермолова, Ольга Книппер-Чехова. В ее доме устраивал свои дефиле, великий французский кутюрье Поль Пуаре. После революции модели Ламановой, продолжившей работу в качестве советского модельера, завоевывали призы на международных выставках, одежду от Ламановой демонстрировали - муза Владимира Маяковского Лиля Брик, её младшая сестра, французская писательница Эльза Триоле, актриса Александра Хохлова. Дореволюционная Россия могла похвастаться обилием модных домов, ателье и мастерских . Только в Петербурге в 1900-е годы их насчитывалось более 120-ти. Знаменитым модным домом в Петербурге был Дом Бризак , являвшийся Поставщиком Двора и работавший только для императорской семьи, обслуживая великих княгинь и придворных фрейлин. По высочайшему повелению императрицы Дом Бризак мог обслуживать двух клиенток, не принадлежащих ко двору - балерин Анну Павлову и певицу Анастасию Вяльцеву.
Еще одним большим петербургским модным домом 1900-х голов был Дом Гиндус . Анна Григорьевна Гиндус обучалась в Париже в фирме известного французского модельера госпожи Пакен, с которой и впоследствии поддерживала контакт.

Третьим крупным домом моды был Дом Ольги Бульденковой , которая также была поставщицей Императорского Двора. Её сферой деятельности являлись особые форменные платья, регламентированные Уставом Двора, утвержденным специальным императорским указом еще в 1830-е годы.

Кроме крупных домов моды работало более сотни мелких модных домов и ателье, которые как выполняли индивидуальные заказы, так и выпускали серийные коллекции. А вот показов мод ни один из русских домов не проводил. В 1911 году в Петербург привозил свою коллекцию Поль Пуаре. А первый модный показ состоялся в Петербурге в 1916 году.

Наступившая новая эпоха во многом изменила и сам костюм, и отношение к моде. Во втором десятилетие двадцатого века, после Первой мировой войны, во всем мире наблюдалось упрощение костюма и переход к массовому промышленному производству одежды, начало которого во многом было связано с отлично налаженным выпуском военной формы. Однако в советской России на эту мировую тенденцию наслаивалась роль социалистической идеологии.

Швейная промышленность, разрушенная в период Октябрьской революции, как и все другие отрасли, начинала выстраиваться заново. В 1917 году при Центротекстиле был создан Отдел готового платья и белья «…для восстановления, объединения и национализации производства и распределения готового платья и белья в общегосударственном масштабе». В 1919 году были учреждены Центральный институт швейной промышленности и Учебные художественно-промышленные мастерские костюма, в задачи которых входили - централизация швейного производства, проведение научных исследований и подготовка кадров, а также установление гигиенических и художественных форм одежды.
В 1920 году были организованы легендарные Высшие Художественно-Технические Мастерские ВХУТЕМАС (с 1927 года реорганизованы во ВХУТЕИН), просуществовавшие до 1932 года, и давшие советской стране замечательных мастеров промышленного дизайна, многие из которых оставили свой след в развитие моды. В первые годы советской власти был создан Комитет швейной промышленности – Центрошвей, а в апреле 1920 года после слияния с центральным отделом военных заготовок он был переименован в Главный комитет швейной промышленности (Главодежда).
Для управления предприятиями были организованы территориальные тресты в Москве (знаменитый Москвошвей), Ленинграде, Минске, Баку и других городах. Машинный парк стал пополняться новыми импортными машинами, электроножами, паровыми прессами. Фабрики переходили на более широкое разделение труда, а к концу восстановительного периода с 1925 года начался постепенный переход к поточной организации производства, резко повышающей производительность по сравнению с индивидуальным пошивом. Но, как известно, количество это совсем не обязательно качество и индивидуальность.
К 30-м годам ассортимент одежды, которую производили в стране, стал лучше и разнообразнее. Советские швейные фабрики, которые прежде работали в основном на армию и выпускали спецодежду, вместо шинелей, галифе и ватников, начали шить женские и мужские костюмы, легкое платье, пальто и полупальто из различных тканей, белье всех видов, детскую одежду. В связи с требованиями потребителей трест «Москвошвей» ввел прием индивидуальных заказов.
Одним из самых ярких периодов новой советской моды были 20–е годы. При художественно-производственном подотделе ИЗО Наркомпроса открылись «Мастерские современного костюма». Это была первая в Советской Республике творческая экспериментальная лаборатория новых форм одежды. Надежда Ламанова обратилась к министру культуры Луначарскому (его жена актриса Малого театра Наталья Розенель отлично знала способности Ламановой) с предложением о создании мастерской современного костюма. Перед Ламановой стояла задача создать рабоче-крестьянскую моду , и она вынуждена была проявлять колоссальную изобретательность, используя дешевые, простые и грубые материалы, учитывая послереволюционную разруху.

В 1923 году, создается «Центр по становлению нового советского костюма», переименованный затем в «Ателье мод», официальным директором которого стала Ольга Сеничева-Кащенко. В одном интервью Ольга Сеничева рассказывала, как в «Москвошвее» ей, шестнадцатилетней девчонке передали документы на предоставление кредита, а она дала обязательство в течение полутора лет оплатить расходы по «Ателье мод» - ремонту помещения (на Петровке,12, сейчас Художественный салон) и тканям, полученным для работы. Новому центру моды отдали конфискованные материалы со складов, владельцы которых бежали за границу во время революции. В распоряжение ателье попали парча, бархат и шёлк. Прекрасные ткани, хранившиеся в сырых складских помещениях, были сильно подпорчены, поэтому часть их решили пустить на занавески и обивку мебели в зале, где планировалось проводить демонстрацию моделей одежды. Сначала, чтобы вернуть государству все деньги данные в кредит, в первом советском «Ателье мод» начали создать модели не из ситца и полотна, а из парчи и бархата для нэпманов, чтобы потом иметь возможность разрабатывать массовую моду и создавать модели одежды для трудящихся. На первые показы мод приглашались партийная элита, знаменитости и передовики легкой промышленности.

В экспериментальном «Ателье мод» вместе с Надеждой Ламановой, возглавлявшей творческую работу, трудились такие выдающиеся художники, как Вера Мухина, Александра Экстер, Надежда Макарова (племянница Ламановой), специалист прикладного искусства Евгения Прибыльская, Тогда же был издан один номер журнала «Ателье», в работе над которым приняли участие многие известные художники.

В 1923 году на I Всероссийской художественно-промышленной выставке образцы моделей, разработанные в Ателье мод Н. Ламановой, Е. Прибыльской, А.Экстер, В.Мухиной, были удостоены премий.

Модели Надежды Ламановой и Веры Мухиной, экспонированные на Всемирной выставке в Париже в 1925 году, получили Гран при за национальную самобытность в сочетании с современным модным направлением. Каждая модель платья обязательно была дополнена головным убором, сумкой, украшениями, выполненными из бечевки, шнура, соломы, вышитого холста, бусами из раковин и камешков.

Осуществить свою главную миссию по создание образцов одежды для массового производства, а также выполнению индивидуальных заказов для народа в полной мере экспериментальному ателье не удалось, так как просуществовало оно всего несколько лет. Одним из самых крупных государственных заказов в 1923 году стала разработка парадной формы для Красной Армии. Для того, чтобы зарабатывать деньги ателье работало как дорогая мастерская индивидуального пошива, ориентированная на актрис, для которых предусматривались специальные скидки, и состоятельных людей. Над созданием моделей работали десять конструкторов и десять художников. Отшивали модели сто пятьдесят рабочих 26-й фабрики треста «Москвошвей». В среднем одно платье шилось двадцать дней, и только работа мастеров обходилась в сто рублей за каждую модель. Это было так дорого, что даже спустя два года после открытия многие платья так и не были распроданы.

В 1923 году появился первый советский отечественный журнал мод «Ателье», созданный при новаторском «Ателье Мод». В редакционной статье были изложены главные цель и задачи: «Деятельное и неутомимое стремление к выявлению всего, что творчески прекрасно, что заслуживает наибольшего внимания в области материальной культуры». Грандиозность замысла определялась одним только перечнем звездных имен, давших свое согласие на сотрудничество в журнале. Среди знаменитостей - художники Юрий Анненков, Борис Кустодиев, Кузьма Петров-Водкин, Александр Головин, Константин Сомов, Игорь Грабарь, скульптор Вера Мухина, поэт Анна Ахматова, историк искусств Николай Пунин и многие другие. Журнал иллюстрировался вклейками цветных рисунков.

Имена художников начали появляться и на страницах журналов мод еще в 1900-1910-е годы, когда искусство модной иллюстрации переживало свой расцвет. В 1908 году в Москве начал выходить художественный журнал мод , рукоделий, хозяйства «Парижанка» с фронтисписом художника Мстислава Добужинского. Обложка нового издания была специально заказана Константину Сомову, однако по техническим причинам в новой обложке журнал стал выходить только с 1909 года. Обложку для журнала мужских мод «Денди» выполнил Виктор Замирайло, а рисунки моделей, помещенных в нем, создавали известные петербургские графики Александр Депальдо и Александр Арнштам. Заняться изданием «Дамского журнала» предполагала и художница Анна Остроумова-Лебедева. В 1915 году пыталась реализовать подобные планы знаменитая петербургская портниха Анна Гиндус. Тогда же выпустить журнал красивой жизни, под названием «Зеркало» затевал и архитектор Иван Фомин. Этим планам, да и то лишь отчасти, суждено было реализоваться только в 1920-е годы.

Первый советский журнал мод должен был уделить самое пристальное внимание «детальной разработке вопросов о новом женском костюме», а также отразить «всю разнообразную творческую работу Ателье Мод», а, кроме того, знакомить читателей с новостями в области искусства, театра и спорта.

В журнале была опубликована статья художницы Александры Экстер «О конструктивной одежде», отражающая основное направление развития моделирования того времени – простоту и функциональность. «При выборе формы одежды, – писала автор, – следует считаться с естественными пропорциями фигуры; с помощью правильного конструирования одежды можно добиться ее соответствия формам и размерам тела. Рабочая одежда должна обеспечить свободу движений, поэтому она не может быть зауженной. Одно из главных требований к такому костюму – удобство в работе». Особое внимание Экстер уделяла подбору тканей, предлагая при конструировании той или иной формы костюма исходить из пластических свойств материала. Так, по ее мнению, при создании моделей из шерсти грубой обработки нецелесообразны вертикальные складки, а мягкая шерсть большой ширины, напротив, позволит создать сложный объемный силуэт. Экстер сконструировала сложный многофункциональный комплект, напоминающий японское кимоно из различных материалов контрастных цветов. Другой комплект для дома и улицы состоял из верхнего и нижнего платья рубашечного покроя с боковыми разрезами, отделанного аппликацией. Обложку журнала «Ателье» украшал эскиз, созданный Александрой Экстер, удлиненный силуэт модели в накидке для улицы из светло-синего шелка-тафты, без швов, с увеличенным воротником. На голову надета маленькая обтягивающая шапочка с помпоном.

В первом номере «Ателье» был помещен и знаменитый эскиз платья-бутона Веры Мухиной. Известный скульптор была представлена здесь как художник-модельер. Предложенное ею платье классифицировалось как «эстрадное». Пышные драпировки юбки из белой ткани напоминали лепестки цветка. Изящный женский силуэт в широкополой красной шляпе, с тростью в руке являлся воспоминанием о рококо, соединенным с супрематическими мотивами.

На страницах первого номера «Ателье» было помещено большое количество фотографий московских актрис и моделей в роскошных туалетах, не уступающих французским нарядам. По фотографиям в журнале видно, что коллекция 1922–1923 годов, несмотря на трудности экономического порядка, была выполнена из дорогих тканей. Литературно-публицистическим размышлениям о современной моде предавались на страницах журнала режиссер и драматург Николай Евреинов («Облик парижанки 1923»), русский меценат, Владимир фон Мекк, работающий после революции над созданием эскизов декораций и костюмов в Малом театре, («Костюм и революция»), М. Юрьевская («О влиянии танца на моду»).

Как дополнение к статье Юрьевской, художниками «Ателье» предлагалась модель «эстрадного платья для эксцентричных танцев», выполненного из черного бархата и тафты с длинным треном («хвостом»). Талия перехвачена широким поясом из оранжевого меха, на плече оранжевая лента-перехват в тон меха, головной убор из черного шелка со стоячими павлиньими перьями.

Журнал «Ателье» вышел тиражом 2000 экземпляров и имел большой успех. Как писала ответственный редактор Ольга Сеничева: «Читатели соскучились по художественным, красиво оформленным изданиям. Мелованная бумага, хорошая печать, цветные иллюстрации и, пожалуй, самое главное: необычная для того времени тема – мода – привлекали многих, и тираж быстро разошелся». Огромный интерес вызвало то, что в конце номера давался «Обзор модных течений из иностранных журналов». Однако первый номер журнала мод оказался и последним. В журнале «Швейник» появилась заметка «Как не стоит художничать», в которой вся деятельность «Ателье» подверглась самой суровой критике. В 1925 году к идеологическим обвинениям добавились и экономические трудности, и первый советский модный дом претерпел сильные изменения. Был назначен новый директор, сокращен штат, и знаменитое московское «Ателье мод» превратилось в обычную номенклатурную модную мастерскую, обшивавшую партийных жен и знаменитостей.

Идея модного журнала с участием художников и литераторов, и привлечение живописцев и графиков к разработке моделей одежды, еще некоторое время воплощалась в жизнь. Модные издания, появлявшиеся в эпоху НЭПа, призывали мастеров кисти и пера высказываться по вопросам формирования современной моды .

В 1928 году начал выходить журнал мод «Искусство одеваться» , новое издание было не только модным, но и «культурно-просветительским» с целым рядом интересных рубрик: «Парижские письма» - (сообщения корреспондента из Парижа о тенденциях моды), «Курьезы мод», «Прошлое костюма». Был в журнале раздел «Полезные советы», где можно было узнать: «Как чистить лайковые перчатки», «Как стирать тонкие кружева», «Как обновить черные кружева и вуали» и т.д., кроме того, в нем печатались статьи ведущих модельеров, врачей-гигиенистов, реклама товаров. В журнале можно было увидеть новые разработки конструкторов одежды М.Орловой, Н.Оршанской, О.Анисимовой, Е.Якуниной. Открывала первый номер модного журнала статья Луначарского «Своевременно ли подумать рабочему об искусстве одеваться?» Простые граждане также привлекались к дискуссии и могли высказывать свои соображения. «Нашим пролетарским художникам при помощи масс нужно заняться созданием новых мод, «своих», а не «парижских». В этом им помогут партийные и комсомольские собрания», - утверждал москвич тов. Юханов в своем письме в «Комсомольскую правду». В том же 1928 году, появляется «Домашняя портниха» - традиционный журнал мод с рисунками моделей одежды и пояснениями к ним, выкройками и советами портнихам. Оба журнала издавались на хорошей бумаге большого формата, с цветной полиграфией и с приложением выкроек.

В 1929 году вышел новый журнал «Швейная промышленность», который писал о проблемах массового промышленного производства одежды. Начался этап индустриализации страны. В эти же годы открываются швейные техникумы, школы ФЗУ, швейные факультеты при текстильных предприятиях, которые готовят специалистов для легкой промышленности.

Кроме того, в 20-годы появились - «Модный журнал», «Моды сезона», «Модный мир», «Моды», «Модели сезона», «Четыре сезона, «Вестник моды», «Женский журнал» и пр. Век одних журналов мод был коротким, и они закрывались за «безыдейность», а некоторые существовали долгие годы.

В 1932 году открылось советское издательство «Гизлегпром» при Наркомате лёгкой промышленности СССР, выпускающее литературу по тематике лёгкой, текстильной и местной промышленности и бытового обслуживания населения, выпускающее журналы с моделями модной одежды. Многие швейные фабрики в 30-е годы начали издавать собственные журналы мод . Модели одежды печатались в женских журналах, таких как «Работница», «Крестьянка» и др.

Одной из главных, для советского дизайна 20-30-х годов, была тема «производственного костюма». Именно в это время появляется такое понятие как прозодежда (производственная одежда). Художники 20-х годов предложили различные варианты производственных костюмов для хирургов, пилотов, пожарных, строителей, продавцов. Родоначальник советского плаката, латышский художник Густав Клуцис разработал костюм шахтера с лампой на шлеме и сигнальным поясом, где находилась сложная клавиатура из кнопок. Одежда становилась как бы микросредой человека. Сырьем для первых моделей советского костюма были все те же - холст, полотно, бязь, ситец, сукно, байка, бумазея, грубая шерсть.
Собственную теорию костюма, исключающую любую моду , пытались разработать мастера и идеологи московского ИНХУКа: Варвара Степанова, Борис Арватов, Александр Родченко, Алексей Ган и др. ИНХУК - Институт художественной культуры (существовал с 1920 по 1924 год) - научно-исследовательская организация в области искусства и творческое объединение живописцев, графиков, скульпторов, архитекторов, искусствоведов, организованный в Москве в марте 1920 года при отделе Изо Наркомпроса, был своеобразным дискуссионным клубом и теоретическим центром.
Разработкой прозодежды для разного вида производств занимались первые советские модельеры, в числе которых была и Надежда Ламанова, и художники авангардисты, работающие в таких направлениях как конструктивизм и супрематизм - Александр Родченко, Варвара Степанова, Александра Экстер, Виктор Татлин, Каземир Малевич. Главную задачу они видели в «создании одежных форм, построенных не на традициях моды». Моду должны были заменить простота, удобство, гигиеничность и «социально-техническая целесообразность».
Новые художественные идеи в это время стали легко и органично проникать в мир моды. Яркий и странный футуристический костюм нашел своих поклонников среди молодежи; «супрематические» орнаменты на свитерах и шарфах, которые вывязывала мать художника Каземира Малевича, находили спрос, равно как и эскизы рисунков Ламановой для модных туалетов из шелка в стиле кубизма или супрематизма. Основным методом проектирования функциональной одежды становилось выявление структуры: обнажение конструкции кроя, конструкции застежек, карманов. Профессиональная принадлежность костюма выявлялась через его конструкцию и специфические технические устройства. Костюм становился профессиональным инструментом в работе. Художники-новаторы намеренно отказывались от применения декоративных украшений, считая, что сама технология массового производства одежды обладает невыявленными художественными возможностями.
Художники-текстильщики наряду с сохранением традиционных цветочных рисунков создают новые узоры. Замечательный дизайнер-конструктивист Варвара Степанова активно занималась разработками рисунков для тканей и моделированием нового типа одежды – для граждан социалистического государства. В 1923-1924 годах она, вместе с другой яркой и талантливой художницей авангардисткой Любовью Поповой работала на Первой Московской ситцевой фабрике, где неоднократно выходили в производство ее модели тканей. Степанова мечтала о создании тканей с новыми физическими свойствами, основанными на закономерностях переплетения нитей, органично совмещённых с графическим орнаментом. Она изучала вопросы потребительского спроса на ткани и одежду, подчеркивая, что в СССР, впервые в мировой истории были устранены социальные различия в костюме, и считала, что современность настоятельно требует новой концепции одежды для рабочих – массовой, но вместе с тем, разнообразной.

В 20-е годы велось множество дискуссий о переустройстве быта советского человека. В 1928 году на страницах газет регулярно появлялись полемические статьи на эту тему. Обсуждалось, какие дома и квартиры нужны рабочим, какой должна быть мебель, чем должен быть украшен интерьер советского человека, есть ли альтернатива кружевным салфеточкам, фарфоровым статуэточкам, слоникам и прочим атрибутам мещанского быта. Большое место в этой дискуссии занимал вопрос, каким должен быть костюм комсомольца и коммуниста? Проблема формирования стиля советской моды была одной из центральных. Например, в «Комсомольской правде» можно было прочитать следующие рассуждения на тему: «имеется ярко выраженная потребность противопоставить образцам «лучшей одежды» из магазинов на Петровке и Кузнецком мосту какую-нибудь свою, советскую, «комсомольскую» моду». Театральный мир также был вовлечён в полемику, на сценах театров можно было увидеть экспериментальные проекты повседневной и рабочей одежды, мебели, рационально обустроенного жилища советского человека.

Вскоре, из-за постоянной критики в адрес художников, занимающихся не своим делом, началось их постепенное отстранение от искусства костюма. Открывшийся в 1934 году Московский дом моделей окончательно сделал художественное проектирование костюма совершенно самостоятельным видом деятельности. Появилось новое поколение художников, для которых профессией сделалось именно создание модной одежды. Период прекрасной утопии формирования нового быта закончился, искусство костюма перешло от идиллически настроенных художников в практичные руки модельеров.

В эпоху военного коммунизма, когда дефицитом было буквально все слово «прозодежда» подразумевало не только удобную одежду для профессиональных нужд. Под «прозодеждой» понималась также и часть, так называемой, натуроплаты, половину которой выдавали продуктами, а половину вещами. Удовлетворить потребность в обуви и одежде всех желающих было невозможно, из-за чего в обществе вспыхивали серьезные конфликты. Например, в Петрограде в конце зимы 1921 года, на многих фабриках и заводах из списков претендентов на прозодежду исключили не только служащих, но и лиц, не достигших 18 лет. Из-за этого стали возникать «волынки» - особые формы забастовок. Для урегулирования конфликта, нуждающимся выдали по одной простыне, одному полотенцу и одной паре ботинок, рассчитанной на троих. Прозодежда распределялась по принципу «классового пайка». Привилегированным классом считались рабочие и партийно-советская номенклатура. В дневниках современников можно было прочитать такие записи: «О новой паре и думать нашему брату нельзя. Обувь раздаётся только коммунистам и матросам».
На одной из челябинских шахт в 1922 году администрация, выданные забойщикам сапоги, обменяла на лапти. В сапоги же приоделись сами работники администрации. Ольга Сеничева вспоминала, в какой одежде она пришла на работу в «Ателье мод», на ней были матерчатые туфельки на веревочной подошве и тоненькое пальтишко, сшитое из домотканого холста, который она получила в подарок как участник III конгресса Коминтерна, где она устраивала выставку общей и кустарной промышленности для делегатов. Писательница Вера Кетлинская вспоминала: «В обиходе у меня была одна юбочка и две фланелевые блузки - по очереди стираешь, отглаживаешь и надеваешь и в институт, и на вечеринку, и дома и в театр». Надежда Мандельштам, писательница, жена поэта Осипа Мандельштама писала: «Женщины, замужние и секретарши, все мы бредили чулками». Нормирование одежды продолжалось до осени 1922-го, так что свой истинный смысл слово «прозодежда» обрело лишь с 1923 года.
Введение новой экономической политики предоставило жителям советских городов уникальную возможность легально покупать одежду впервые с 1917 года. НЭП - новая экономическая политика, существовавшая в советской стране с 1922 по 1929 год, имела целью восстановление народного хозяйства и последующий переход к социализму. На время вновь вступила в свои права частная собственность. Правда, экономика и покупательская способность населения росли очень медленно, и многие рабочие донашивали рваную униформу времен гражданской войны.
С принятием программы НЭПа жизнь в Советской России изменилась. В разоренной революцией и войной стране, после повсеместного голода, разрухи, дефицита всего вдруг воцарилось изобилие. Прилавки магазинов, полки которых пустовали до недавнего времени, стали ломиться. Поглазеть на внезапно объявившееся разнообразие товаров мог каждый житель столицы, или крупного города, но купить их могли немногие. Так что перспективы НЭПа оказались не самыми радужными. В стране все еще царили разруха, безработица, нищета, безпризорщина.
В нэповской России появлялись журналы, рекламирующие красивую жизнь и модную одежду, магазины с прекрасными вещами. В Москве можно было купить буквально всё. Многие товары попадали на прилавки из ломбардов, куда люди несли свое добро, нередко остатки фамильных драгоценностей. Народу очень хотелось покупать не только еду, но и новую модную одежду. Советские граждане устали от «военного коммунизма». В нэповской России атрибутами красивой жизни стали модные фетиши середины 20х годов – костюм «маренго», костюм из бостона, фетровые боты, коверкотовые и шевиотовые пальто, котиковые манто, каракулевые саке, беличьи шубки, чулки со стрелкой, духи «Убиган» и «Лёриган де коти» и прочие роскоши.
Частные предприниматели – нэпманы начали завозить в Россию одежду из Европы. В дорогие модные импортные вещи одевались сами нэпманы и семьи средних и высокопоставленных функционеров, а также известные люди, обласканные Советской властью. Те, кому блага новой экономической политики были не по средствам, обеспечивали себе модную одежду рукоделием, перешивая старые платья, перекраивая купленные дешёвые вещи, конструируя модные модели из тканей, которые удалось «достать», обращаясь к выкройкам в журналах мод .

В нэповской Москве появилось большое количество портновских мастерских. Самыми известными были «Мезон де люкс» на Петровке, «Сан-Риваль» на Покровке, дом мастерская сестер Е. В. и Г. В. Колмогоровых, мастерская «Плиссе» А. Тушнова, ателье Грищенко, Коппар, Нефедовой, Деллоса.

В 20-е годы в Москве начала работу школа художественной вышивки «ARS», хозяйкой которой была Варвара Каринская. Вскоре Каринская открыла первый салон Houte Couture для московской элиты, в котором заказывали туалеты жены коммунистической «верхушки» и нэпманов. Кроме того, обеспеченные модницы отправлялись за украшениями в антикварный салон, которым управляла падчерица Варвары Каринской, Татьяна. В 1928-м году Каринская эмигрировала в Германию.

Производители одежды портные, сапожники, шапочники превратились в неформальную элиту советского общества времен НЭПа. В советской России стали появляться ателье, в которых работали мастера высокого класса, доступные только членам правительства и партийным верхам. Кремлевские дамы самым активным образом начали пользоваться услугами портных и модельеров. Особенно в их среде в середине 20-х годов высшим шиком считались туалеты «от Ламановой».

Двадцатые годы в новой советской стране, время удивительное, сочетающее в себе авангардные идеи конструктивизма, одежду простых трудящихся - красные косынки, длинные бесформенные юбки, матерчатые туфельки на перепоночке, и наряды дам, вовсю пользующихся благами НЭПа и одевающихся на манер европейских флэпперс. Уже начинались первые ударные пятилетки, а в воздухе еще витал дух чарльстона.

Конечно, в советской стране всегда присутствовала территориальная неравномерность распределения моды . Концентрация советской модной индустрии была сосредоточена в столице. Пропасть между столицей и провинцией была огромной. В сфере моды Москва и провинция соотносились как «эталонная» и «подражательная» культуры. И если в крупных городах всё-таки можно было купить, или как говорилось в народе «достать» хорошие вещи или воспользоваться услугами ателье, то для обитателей деревни понятия «мода » попросту не существовало. Поэтому, говоря о моде молодой советской страны, приходится описывать одежду, в которую одевались жители, прежде всего, Москвы и крупных городов.

В эпоху НЭПа советские модницы подражали кинозвездам немого кино, считая их эталонами красоты и вкуса. Среди них Ольга Жизнева, Вероника Бужинская, Вера Малиновская, Анель Судакевич, Анна Стен, Александра Хохлова, Юлия Солнцева, Нина Шатерникова, Софья Магарилл, Софья Яковлева, Галина Кравченко и др. Успех этих актрис не выходил за границы Советской России, но нередко в своем имидже и гриме они копировали западных кинозвезд.

У модниц 20-х годов были те же идеалы, что и у эмансипированных женщин во всем мире - худая фигура, позволяющая носить платья с заниженной талией длиной до колен, правда, у советских дам, эта мечта не всегда воплощалась в жизнь, и в модные платья приходилось облачать довольно упитанные формы. В моде искусственные цветы, нити жемчуга - настоящего или фальшивого, обернутые вокруг шеи, высокие ботиночки на шнуровке, меховые горжетки из лисы или песца, каракулевые жакеты. Важный аксессуар модниц того времени – шляпки, которые в первые послереволюционные годы подвергались критике, как явный признак буржуазности, и активно вытеснялись красными косынками.

В мужском наряде модным шиком были ботинки «шимми» или «джимми» и брюки «оксфорд» - короткие, до щиколотки и узкие. В середине 20-х годов эти вещи сравнительно доступны. Так поэт Даниил Хармс в сентябре 1926-го записал в своем дневнике: «Купил сапоги «Джим» в Гостином дворе, Невская сторона, магазин 28». Популярны гамаши (замшевые или полотняные чехлы белого цвета, надевавшиеся на мужские ботинки), френчи, брюки-галифе, краги (особый род мягких мужских сапог).

Если в начале 20-х годов следовало соблюдать признаки большевизма и носить косоворотку или толстовку, а также кепку, картуз и сапоги, то к концу 20-х годов, благодаря НЭПу, стала возрождаться мода на одежду европейского стиля. В мужском гардеробе появились куртки из бобрика, верхняя одежда из тяжелых и плотных тканей – габардина, чесучи, коверкота, шевиота и т. д. Роскошью считались мужские кожаные ботинки с тупыми носками – «бульдоги». Очень распространенной одеждой 20-х и начала 30-х годов были мужские полотняные брюки и белые парусиновые туфли, которые чистили зубным порошком, а также полосатые футболки, их носили и мужчины и женщины. Трикотаж также широко использовался в мужском гардеробе - свитеры, жилеты, шарфы и т.п.

Так как далеко не всем были доступны услуги мастеров по пошиву одежды, качественные ткани или хорошая готовая продукция, приходилось изобретать модные туалеты из подручных средств. В воспоминаниях писательницы Надежды Тэффи можно прочесть о женской предприимчивости - в ход шли портьеры и занавески, простыни и другое постельное и столовое белье, скатерти и покрывала. Очень популярен был полосатый матрасный тик, как впрочем, и любые другие ткани, использовавшиеся в домашнем обиходе. Имели большую популярность дешевые меха - кролик, цигейка. Крашеный кролик – был самым распространенным мехом того времени.

Правда, мех довольно быстро был объявлен признаком буржуазности. Простая труженица должна была не гоняться за дефицитными мехами, а ходить в зимнее время в стеганом пальто на вате. Большие проблемы были с обувью, ведь сшить ее дома как платье или блузку было невозможно, и те, кому не по карману были частные магазины, выменивали обувь на вещевых рынках или донашивали старую до полного рассыпания, зимой многих выручали валенки.
В годы Гражданской войны и НЭПа главными «барахолками» страны стали Тишинский и Сухаревский рынки, где за сравнительно небольшие деньги или, обменивая товар на товар, можно было обуться и приодеться. Тишинский рынок был излюбленным торговым местом москвичей вплоть до 1990-х годов, а вот Сухаревский закрыли еще в конце 20-х годов.
Главным для рядовой советской труженицы конца 20-х – начала 30-х годов был некий усредненный стандарт, нужно было выглядеть как все, быть как все, ни чем не выделяться. В стране, где слово коллектив звучало повсюду, индивидуальность не приветствовалась. Толпа выглядела довольно однообразно.

Продолжение следует ( История советской моды - часть вторая 30-е годы )

Воспроизведение данного материала запрещено -